—  Водки, водки принесите! — Дьяков посмотрел на мертвенно бледное лицо десятника. — Держись, брат! Ты черту — сват, себе — герой! Обойдется все, Михаил… И с одной ногой взнуздаешь коня! Я уж твой норов знаю… Держись, братец, держись…

Мстислав отвел взгляд, не в силах более смотреть в эти глаза… На душе у него была волчья выть.

Зинаида, крупная грудастая жена Федора, торопливо поднесла тяжелую четверть. Кагиров подался вперед и, весь трясясь каждой складкой своего исподнего, ухватился за бутыль.

Он пил долго и жадно, до испарины, точно боялся остановиться. Карие глаза его безумно таращились на пилу лекаря, а кадык продолжал судорожно дергаться вверх-вниз, вверх-вниз…

Когда он, наконец, оторвался от четверти, глаза его как-то странно задержались на Дьякове, потом на Зинаиде…

Он вдруг сердито рассмеялся, глядя на частые зубья пилы, и грузно откинулся на подушку. Пригретый огнем водки, казак заволок глаза, а из широкой груди вырвался безучастный остужный голос:

—  Режьте.

Степан, тяжело сопя, навалился на его плечи, а Зинаида по-хозяйски привычно обрезала ножом выше колена насквозь пропитанную гноем и кровью штанину…

Глава 6

Глава 6

—  Ладно, Мстислав Алексеевич, семь бед — один ответ. — Кусков сурово посмотрел на сотника. — Решено: бери два десятка казаков и жги в Монтерей к их губернатору. Ежели испанцы вскобенятся и объяснений не дадут, ну что же… тут ничего не попишешь… судьба значит такая.

Мстислав встал, одернул кафтан и перекрестился на образа. После решения командира на душе сделалось легче: «Чему быть — того не миновать».

—  И всё же, ваше превосходительство, — зацепился вопросом сотник, пытливо всматриваясь в лицо командира.—Вы ведь не нырнули в сей омут с головой раньше — я имею в виду испанцев — только потому, что боялись пустить волну?

—  Да. Боюсь и сейчас. Дурак не боится. Волна-то кровавая может пойти… оближет как их берег, так и наш, брат.

—  Да вот как бы не смыло… Мало уж нас больно.—Мстислав покачал головой, бляха грозно сверкнула на его «бобровке». — Кагиров давеча говаривал: большие, крепкие у них разъезды, да и пушек погуще будет…

—  Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты! — вспылил Кусков, сжимая кулак. — Один дурак городит что ни попадя, а другой — уши развесил. Не быть тому! Прорвемся. Русаки мы, иль нет? Отцы наши в полях с врагом рубились, а мы что? Не в то перо уродились? Были, да все вышли? Врешь!

—  Всё верно, — глухо кашлянул в кулак Мстислав.—«…наши деды — славные победы», но ты же сам, Иван Александрович, поучал: нам нынче не в железа, а в латы мудрости рядиться след… дипломатия…