—  Мерзавец, ведь я же приказал тебе! Никого!

—  Но, ваша светлость! Там ваш сын… дон Сальварес.

—  Что? — старик встрепенулся в кресле, резко повернул голову, прощупывая сумрак большого кабинета. — Пошел, пошел! Проси же его скорей, Мацета!

Слуга поспешно застучал каблуками, а сердце Эль Санто забилось в радостном ожидании.

* * *

—  Мальчик мой! — дон Хуан шагнул навстречу младшему сыну и протянул дрожащую от волнения руку. В груди отца витал огонь радости, на ресницах росились слезы.

Сальварес, опустившись на колено, горячо припал к отцовской руке, низко склонив голову. Но когда поднялся, старик не удержался и, точно сломавшись, упал в его объятия. Был он когда-то выше и статнее своего младшего, но теперь стал ниже, и седая, с глубокими залысинами голова уткнулась в плечо сына. И оба молча целовали: Сальварес — жесткую щетку волос, а он — серебряный эполет.

—  Сын мой! — пальцы губернатора трепетно скользили по его плечам: — Боже, как я рад тебя видеть. Но ради Всевышнего, что ты здесь делаешь? У тебя всё в порядке?

—  Да. Не беспокойтесь. А здесь я потому, — Сальварес, тренькая шпорами, вместе с отцом подошел к столу. — Потому что сопровождал ваших людей. У Сан-Луис-Обиспо они подверглись нападению одной из банд инсургентов…

—  Ксавье де Хурадо и отец Ромеро? — глаза губернатора блеснули тревогой. — Их убили?

—  Нет, я воскресил их. Хотя минутой позже я был бы бессилен это сделать… Они потеряли одного драгуна… Кажется, его звали Эрнан.

—  Да-да, — дон Хуан, мрачнея лицом, опустил голову. Уверенность в себе и самообладание на краткий миг покинули его. — Ксавье — старый мой друг, ты знаешь. Он очень дорог мне, и я признателен Небу, что именно твоя рука отвела от него беду. Проси, чего желаешь… ты обидишь меня, если откажешься, — дон Хуан оперся пальцами о край резного стола.

—  Вы же знаете меня, отец. Прошу я немного от казны. Уважения и двадцать золотых за каждого мною убитого вашего врага, а значит, и нашей Испании. Впрочем, этот случай особый, — Сальварес позволил себе без спроса закурить сигару. — Я пришел на помощь коменданту не из-за награды. Ваши друзья, отец, а прежде испанцы… вы понимаете, я, как честный католик, не мог поступить иначе.

Они пристально посмотрели друг другу в глаза. Во взгляде старика что-то зажглось и погасло.

—  Всё верно, — он крепко пожал сыну руку и, охваченный внезапным приливом эмоций, горячо сказал:

—  Но какого дьявола мы стоим? Садись же скорее! Ты голоден? Вина? Или желаешь просто отдохнуть с дороги?

—  Выспаться бы не мешало и принять ванну тоже, но, если позволите, я с удовольствием выпил бы с вами, отец.