Марк стоял не шевелясь и ждал. Зверя он все еще не видел, но чувствовал, что он где-то рядом, и ощущал на себе взгляд, который жалил его, как ядовитое насекомое.

Марк помнил ослепительно-белый шрам, который однажды показывал ему Шон Кортни в благодушную минуту после четвертой порции виски; генерал задрал рубаху и напряг мышцу так, что рубец раздулся с глянцевым блеском.

– Леопард, – сказал он тогда. – Это не кошка, а сам дьявол; злее зверя во всей Африке не найдешь.

Марк невольно попятился, и сухая листва зашуршала под ногами. Еще можно уйти отсюда и вернуться, когда слетятся стервятники, подсказывая, что зверь мертв или слишком слаб, чтобы представлять опасность. Но, вообразив себе весь ужас, все муки, которые испытывает сейчас это животное, Марк понял, что это не просто животное, а его, Марка, животное, за которое он в ответе, и заботиться о нем – его священная обязанность. Он сделал шаг вперед.

Снова звякнула цепь, и перед ним появился леопард. Мгновенным, совершенно бесшумным броском зверь метнулся к Марку, словно нечеткое, размазанное в пространстве пятно, и лишь глаза его пылали желтым огнем ненависти, страха и боли. За зверем, звякая и вертясь, тащилась цепь; как только Марк вскинул винтовку к плечу, он вдруг увидел выкованный из серого металла капкан, который вцепился в переднюю лапу леопарда, словно зловещий краб. Тяжелый капкан на какую-то долю мгновения замедлил прыжок зверя.

Время, казалось, потекло медленно, как во сне; каждая тысячная доля секунды стала тягучей, будто капля густой нефти. Марк увидел, что передняя лапа леопарда над стальными челюстями капкана почти перекушена. С бьющимся сердцем он понял, что остервенелый зверь в отчаянной попытке обрести свободу сам почти отгрыз себе лапу. Стальной капкан держался только на куске окровавленной шкуры, и под его тяжестью она порвалась.

Оказавшись на свободе, леопард, обезумевший от боли и страха, бросился на Марка, стремясь к его голове.

Широкий плоский лоб зверя чуть не коснулся ствола винтовки; Марк ясно видел торчащие в стороны длинные белые усы, похожие на покрытые инеем от утреннего морозца стебли травы, желтые клыки под черными влажными губами, розовый язык, изогнувшийся дугой в раскрытой пасти, и глаза. Страшные, полные ненависти желтые глаза.

Марк выстрелил, и пуля раздробила зверю череп; желтые глаза от удара плотно сощурились, голова мотнулась и откинулась назад на гибкой змеиной шее, и упругое стройное тело еще в воздухе утратило грацию и легкость.

Как тяжелый мешок, леопард шмякнулся на землю у ног Марка; крохотные блестящие капельки красной крови забрызгали носки его сапог, сияя на нем, как рубины.