Что?! Ростислав Давыдович? Князь встрепенулся, поднял голову, увидел сонного Тучу, гребцов. Гребцы гребли споро, легко. И если так весь день грести, то можно дойти до Витьбеска, а там твой Давыд…

Вот и опять Давыд, гневно подумал князь. А Ростислав Давыдович…

И только теперь понял, к чему это оно – и аж похолодел! И сразу же испуганно: о Господи, да нет же у Давыда сыновей! И вдов он уже третий год. Вот святой крест, вот святой крест, не слышал я, почудилось, обходит. Прочь! Изыди! Нет у Давыда сыновей; у Глеба есть, у Ростислава есть, есть у Бориса, а у Давыда нет. Георгий же ушел и не вернулся, прости мя, Господи, из-за меня ушел, а если столько лет не возвращается, то, значит, никогда мне с ним уже не свидеться – туда, где он, меня грехи не пустят. Да и не рвусь я, Господи, волк я, червь я, гребут они – и пусть себе гребут, а я лежу, я сплю. Вон, Бельчицкий ручей проходим, а там уже и Черный Плес недалеко. Приму послов, вернусь, а завтра сыновья сойдутся, и я скажу, чтобы несли на руках, саней не надо, так хочу – и они согласятся…

А как у Святослава было! Тогда, на мая второй день, веред сошел и следа не оставил, возликовал брат Святослав и рассылал дары, и нищим подавал. А после настал его час – и утвердился Святослав на киевском столе, в царстве своем, и приказал собраться всем тысяченачальникам, и стоначальникам, и судьям, главам поколений – и они сошлись, и были кротки и медоречивы… А зверь, только заслышав его имя, срывался в пляс и хохотал, плевался, взвизгивал, рвал цепь – и это значило, что не жилец брат Святослав, возомнивший себя Соломоном. Да разве это Соломон? Нет, это Каин, ибо печать на нем, вы что, не видите? Так хоть учуйте – смрад какой! Сперва один веред вскочил, а там второй, а там третий, а вот уже несть им числа! Гниет брат Святослав; сидит на Отнем Месте и гниет – живьем. И что с того, что рассадил он сыновей своих по всей Руси и покорилась Русь, и что с того, что рать его пошла на Чехи и обрела там честь великую?! А кровь есть кровь, открылись вереда, вот и течет она, а с нею истекает сила – вот какова она, печать твоя, брат Святослав! Смирись, подумай о грядущем и не тревожь святых дядьев своих мольбами безответными и не зови волхвов, не спрашивай меня – я не колдун, на ветер не шепчу, тряпиц в кипящем молоке не омываю, иглою тени не колю, а в храм входя, к иконостасу становлюсь лицом, а не спиной – и, значит, не колдун! Вот так-то, брат, и больше не гоняй ко мне гонцов – не от меня это, а от Него, и не мотаю я тебя и не держу – не хочешь жить, так кто ж тебя удержит, и ты, гонец, так и скажи ему: я не держу, что было, то было, не мне тебя судить, прощай, брат Святослав!