– Тогда пойду, позову его.

Что-то вспомнив, он вновь уселся и объявил смущённым тоном растяпы:

– Друзья мои! Я забыл сообщить вам новости. Святослав выступил в поход.

– Эта новость – из числа тех, которые можно не сообщать, – заметила Феофано, – разве он мог поступить иначе? Ты лучше мне объясни, почему нет писем от Варды Склира?

– Я думаю, они есть, – возразил Никифор, хлебнув вина, – просто Лев Мелентий и василевс не считают нужным о них докладывать ни тебе, ни мне. По вполне понятным соображениям.

– По каким же?

– По тем же самым, в связи с которыми Иоанн сейчас тут, а завтра окажется в сотне миль от Константинополя. Лев Мелентий знает, что ты вовлечена в заговор.

– Чёрт бы с ним, – махнула рукой царица.

– Но я могу тебе кое-что сообщить, о богоподобная, – продолжал Никифор, сделав ещё глоток, – Варда Склир с войсками – уже на подступах к Антиохии, и на днях начнётся осада.

– Откуда ты это знаешь?

– Императрица! Какая была бы от меня польза, если бы я не знал абсолютно всё, что следует знать тебе?

– Никифор, – снова вступил в разговор Цимисхий, – ты, кажется, не договорил про архонта руссов.

– Да, да, действительно. Основная новость состоит в том, что он разругался со своей шлюхой.

– Из-за чего? – спросила царица.

– О, это потрясающая история! Накануне дня выступления Святослав застал египтянку с её красивым телохранителем. Тебе это ничего не напоминает, душа моя?

– Не дерзи! Что значит – застал? Они были голые?

– Она – да, он – вряд ли, поскольку обнажил меч, который висел у него на поясе, и хотел убить Святослава. Но с князем был один из его дружинников – кстати, друг Калокира, некто Рагдай. Он защитил князя, забрызгав голую шлюху кровью её приятеля.

– Он убил любовника египтянки? Друг Калокира?

– Да, моё счастье.

– Без Калокира, значит, не обошлось? – задумалась Феофано, – это прелюбопытно! А как, в итоге, князь поступил с госпожой днепровской горы?