Солнце зашло за море. Цимисхий дышал во сне глубоко и ровно. Сев на кушетку, императрица при свете яркой луны и звёзд долго созерцала его лицо – слегка загорелое, горбоносое, обрамлённое длинными светлыми волосами и рыжеватой бородкой. Никто, хоть раз увидев это лицо хоть мельком, уже не мог его позабыть. Феофано знала, что ничего хорошего ей не будет, ибо Бог создал этого невысокого человека в обличье демона на её погибель. И на её короткое счастье – столь же короткое, сколь огромное. Ничего поделать с этим было нельзя.

Царица и не заметила, как вошёл Рагнар. Он остановился в дверях и долго стоял, глядя на неё с той же болью, с какой она взирала на спящего Иоанна. Близилась полночь.

– Я здесь, – вымолвил Рагнар. Феофано вздрогнула, повернулась к нему.

– Ты здесь? А где твой попутчик?

– Ждёт во дворе, с лошадьми.

– Отлично. Твой друг Никифор сказал тебе, что мне от тебя нужно?

– Да. Но я бы хотел, чтоб ты мне сказала это сама.

– Зачем тебе это надо? А, да, действительно – я забыла, что ты у меня не сообразительный!

Молодой варяг промолчал. Глядя ему прямо в глаза, Феофано молвила:

– Я приказываю тебе отправиться с Иоанном, сопровождать его всюду, где он решит побывать, и оберегать его от врагов.

– Кто его враги?

– Люди логофета. Люди Игнатия Нарфика. Есть ещё, но я их не знаю. Если он возвратится целый и невредимый, можешь рассчитывать на мою великую благосклонность. Если же с ним что-нибудь случится, ты ко мне больше не прикоснёшься. Никогда в жизни. И не увидишь меня. Ни разу. Всё понял?

– Как во дворце воспримут моё неожиданное исчезновение? – спросил викинг, будто и не услышав угрозы, – я ведь этериарх, а не поломойщик.

– Об этом я позабочусь.

– Для путешествия нужны деньги.

– Об этом я уже позаботилась. У него в карманах – всё то, что ты ещё утром видел в моих ушах и на моих пальцах. Этого хватит даже на кругосветное путешествие.

И царица тряхнула Цимисхия за плечо. Тот мигом проснулся и вскочил на ноги. Дружески поприветствовав молодого этериарха, он до краёв налил ему вина в чашу, чего не сделал для предыдущего собеседника. Рагнар молча принял чашу и выпил. Тем временем, Иоанн повесил на пояс меч и сказал:

– Пора.

Они втроём вышли. Двор был заставлен телегами и возами. Их охраняли слуги. Схоларий, который прибыл с Рагнаром, ждал у ворот, держа под уздцы двух добрых коней. Рагнар и Цимисхий сели на них. Склонившись с седла, Иоанн коснулся губами губ Феофано, которая поднялась на цыпочки. А потом схоларий открыл ворота, и оба всадника, каблуками ударив своих коней по бокам, помчались галопом по опустевшей дороге, залитой светом луны. Их рыжеволосая госпожа глядела им вслед, пока они не исчезли между холмами. Глаза молодой царицы ярко блестели от неподвижных слёз. Мучительно, как повязку от раны, оторвав взгляд от звёздного горизонта, она сказала схоларию: