Вёсельная ладья, на которой послы во главе с Гийомом поплыли в Константинополь, была не очень-то быстроходна. Путь по Дунаю, а затем по морю занял целые три недели. Прибыли рано утром. Начальник гавани Феодосия оказался сообразительным пьяницей и отправил гонца во дворец немедленно. Через час в гавани появились друнгарий городской стражи, помощники легатория и Никифор Эротик. Гийом, который с Никифором был знаком, предъявил ему посольские грамоты. Удовлетворившись ими, сановники проводили послов в предместье св. Мамы, почти безлюдное, потому что торговый сезон уже был окончен, и предоставили им просторный каменный дом с винным погребком и прислугой. Когда вельможи ушли, пятьдесят послов уселись за стол и начали пировать. Слухи разлетались по Константинополю быстро, и очень скоро к послам присоединились все проститутки города и предместий.

Через два дня Гийом и Рагдай, имена которых стояли на документах, были приглашены во дворец. Поскольку Никифор Фока воевал в Сирии, двух послов принимали в большой церемониальной зале, Хрисохеклине, Феофано и Лев Мелентий. Она сидела на троне, а он стоял слева от неё, чтоб иметь возможность переговариваться с ней взглядами или шёпотом. За спиной царицы стояли два рослых воина. Это были новый этериарх Иоанн и личный телохранитель царицы, прославленный богатырь Анемас. Вдоль стен, как обычно, выстроились дворцовые экскувиторы, но уже не в парадных доспехах, а в боевых. Парадные были проданы. Половина денег вроде бы даже пошла в казну. Справедливость, впрочем, требует уточнить, что павлиньи перья, которые украшали шлемы, остались.

Гийом, знавший этикет, и Рагдай, во всём подражавший франку, остановились в паре десятков шагов от трона и с восхищением поклонились зеленоглазой красавице. Они оба видели её ранее, но не в блеске царских одежд. На троне она показалась франку юным архангелом, а Рагдаю – сказочной царь-девицей. На Феофано были пурпуровые кампагии, которые попирали верхнюю ступень трона, блещущий золотом скарамагний и диадема из драгоценных камней. Огненные волосы Феофано, переплетённые яхонтовыми нитями, составляли чудеснейшую гармонию с её бледным, чуть горбоносым лицом и ярко-зелёными, проницательными глазами. Глаза её улыбались, рот хранил строгость.

– Рада вас видеть, – ласково обратилась она к послам, кивнув головою. Толмача не было, так как оба посла сказали заранее, что владеют греческим языком. Они ещё раз склонились перед властительницей, коснувшись пальцами пола, после чего Гийом молвил:

– Императрица! Привет тебе от князя Руси и царя Болгарии, Святослава.