– Пресветлый этериарх! – вскричал он с ещё более глубоким поклоном, – не откажи посетить стратига! Он ждёт тебя в своём доме.

– Ну, ладно. Где этот дом?

Стражник указал на прямоугольную каменную громаду, которая возвышалась позади рынка. Последний ещё шумел. Чтобы обогнуть торговую площадь, необходимо было проехать целые полторы версты. Два всадника спешились, повели коней под уздцы. Бедные животные еле-еле переставляли ноги. Перед дверьми каменной громады стояли слуги. Сдав им коней, Рагнар и Кремена пошли в трактир, где плотно поели, после чего вернулись и были проведены на второй этаж.

Войдя в кабинет стратига, Рагнар изумился так, что уселся в кресло без приглашения. Его спутница, не поняв причин подобной бесцеремонности, повела себя ещё менее церемонно – сняв башмаки, легла она на кушетку, стоявшую близ камина, и вмиг уснула. А что ей было за дело до двух каких-то смешных, уродливых толстяков, сидевших почти бок о бок перед большим письменным столом, заваленном документами? На обоих концах стола стояло по канделябру. В каждом пылало пять восковых свечей. Если бы Кремена узнала, что эти свечечки озаряют лица двух высочайших гражданских чинов Империи, то она улеглась бы к столу не грязными пятками, а взлохмаченной головой. Ещё бы – ведь за столом сидели паракимомен Василий и препозит Евсевий Эталиот!

Рагнар, презиравший двух этих сволочей во дворце, теперь потерял дар речи от неожиданности. Министр двора и препозит – здесь, в этом городе? Ждут его? Но что это может значить? Оба сановника не спешили давать Рагнару какие-то разъяснения. Почти целую минуту длилось молчание. А потом Василий изобразил на своём обрюзгшем лице улыбку и тонким голосом проскрипел:

– Рад видеть тебя, Рагнар! Ты выглядишь хорошо. Как твои дела? Что это за девушка?

– Это мой боевой товарищ, – ответил викинг.

– Любовница Святослава?

Рагнар опять растерялся. Но ненадолго, так как решил – нет ничего странного в том, что в Константинополе досконально знают внешность Кремены. Следующий вопрос ему задал Евсевий Эталиот:

– Мы слышали, ты участвовал в битве под Переяславцем, где убили патрикия Александра?

– Я – тысяцкий Святослава. Не мог же я отойти в сторонку и притвориться, что у меня заболел живот!

– Так ты со спокойной душой убивал ромеев?

– Я убивал воинов Никифора Фоки.

– Это резонно, – кивнул лысой головой министр двора Василий, – скажи, а ты до сих пор являешься тысяцким Святослава?

– Больше того, я – его посол. Я еду в Константинополь, чтобы объявить ромеям войну от имени Святослава.

Два царедворца молниеносно переглянулись. Затем опять уставились на Рагнара.