По нему-то Константин и пошел.

Мгновение одно отделяло гул возмущения от рева негодования, но князь успел в эту оставшуюся секундочку зычно и весело крикнуть:

— Дубов-то сколь! Тут не на троих князей — на целую сотню хватит. — И он широким жестом обвел деревенские окрестности, как бы указывая всем на них.

В названии селища лес и впрямь присутствовал не зря, ибо окружал его отовсюду. И ближе всего к избам селища деревья подступали со стороны церкви, от которой до ближайшей лесной опушки оставалось пройти метров сто, не больше. На ней-то и остановил свою указующую длань Константин, заявив, что там, как ему кажется, деревья самые крепкие да могучие, достойные того, чтобы принять на свои ветви тяжкий груз.

Толпа остановилась, а Константин, не давая ей опомниться, повернулся к дружинникам и строгим голосом спросил:

— Чего ждете? Я же ясно сказал — увести и… — Константин изобразил в воздухе петлю.

Дружинники растерянно переглянулись. Нет, приказ-то ясен, да и жест весьма красноречив, но уж больно тревожно в такой момент поворачиваться спиной к толпе. Не ровен час, и…

— Князей?! Повесить?! — ахнул Мстислав Глебович, но Константин, не обращая ни малейшего внимания на его вопль, нетерпеливо прикрикнул на ратников:

— Быстрее!

Первым сообразил Любим. Но оно и понятно — ему куда легче, чем прочим. Грубо ухватив за плечо стоящего подле него Всеволода Владимировича, он буквально поволок его за собой.

— Попомнят тебе это и мать моя, Свобода Кончаковна, и брат мой, Изяслав! — успел выкрикнуть князь, оборачиваясь на ходу.

Следом повели князя Мстислава.

— Жди оместников, рязанец, — угрюмо пообещал тот.

Последним двое дружинников Ивана под руки ухватили, у которого ноги подкосились. Юный князь до того перепугался, что лишь жалобно пискнул:

— Маманя!

А Константин, сделав вид, что совсем забыл, досадливо хлопнул себя по лбу, во всеуслышание пояснив, что, мол, совсем он запамятовал про веревки, которые все до единой забрал с собой его воевода. И как теперь без них? Ответа дожидаться не стал, принявшись вновь отдавать распоряжения, но на сей раз толпе. Указав на одного из стоящих, он потребовал:

— Имя?

— Бусля я, — растерянно ответил тот.

— Славное имечко, — одобрил Константин. — Ну давай, Бусля, подсобляй своему князю. Али ты не слыхал, что я сказал?

— Слыхал, — кивнул тот, продолжая оставаться на месте.