— Ишь ты, — уважительно заметил Константин. — С волками жили, а по-волчьи выть не захотели. Значит, для нашей дружины годятся, — сделал он вывод.

— Если согласятся, — осторожно поправил Любим.

— Ну а на нет и суда нет, — равнодушно пожал плечами Константин. — У меня и без них людей хватает.

Спеха и Басыню он застал сидящими подле крыльца избы, на завалинке. Около них нетерпеливо переминался с ноги на ногу дружинник. Константин, подумав, махнул ему рукой, отпуская, и пояснил:

— От меня не убегут.

Он и Любима отпустил, чтобы тот пока распорядился насчет установки шатра. До ночи еще далековато, но Константину хотелось переговорить с ними без свидетелей. Остановившись возле сидящих, князь тоже, ни слова не говоря, присел рядом на корточки. Молчание длилось с минуту. Первым не выдержал, как ни странно, Басыня.

— Ты уж либо так, либо эдак, княже, — посоветовал он миролюбиво. — Чай, не маленькие мы. Порешил что, так не томи душу. А то ишь, гляделки уставил на меня, как телок недельный. Что я тебе, икона, что ли? — И уже совсем грубо поторопил: — Давай-давай, чего ты там удумал для нас, то и делай.

Спех изумленно покосился на старого ратника, обреченно решив, что если князь и колебался до начала речи Басыни, отпускать их или нет, то теперь-то уж точно сунет их в холопы вместе с остальными.

— Как думаешь, что учинила бы с тобой добрая половина князей за такие дерзкие слова? — словно в подтверждение мыслей Спеха поинтересовался князь.

— А чего мне думать. Ты-то, как я слыхал, из другой половины будешь, — осклабился Басыня.

— Из недоброй? — усмехнулся Константин.

— Из меньшей, — уточнил старый ратник.

— Ну-ну, — протянул Константин и распорядился, вставая: — Ладно. Говорят, утро вечера мудренее, так что пока отдыхай, а там и поговорим. Стражу я выставлять не буду. Вы ныне — вольные птицы. Можете даже ночью уйти, если не любопытно, о чем утром князь с вами толковать станет.

— В одном ты чуток промашку дал, княже. Это вон ему, молодому, — кивнул Басыня на Спеха, — любопытно, а я-то уже знаю, что ты сказать нам хочешь. — И он торжествующе усмехнулся в густые усы, обильно припорошенные сединой.

— И что? — заинтересовался князь.

— Да в дружину свою пойти предложишь, — почти равнодушно ответил Басыня, но голос его чуть-чуть дрогнул, выдавая волнение старого вояки.

— А если бы предложил, то ты бы согласился?

— Как на духу скажу тебе, княже, да и то потому, что правильно ты понял слова мои дерзкие и обиды на них не выказал. — Басыня глубоко вздохнул и продолжил: — Я уже старый. За молодыми не всегда смогу угнаться, но кое в чем ином и они до меня не дотянутся. И вой из меня справный — прежний князь не жаловался. Опять же ни кола ни двора не имею.