Константин вздохнул. Вообще-то он уже не первую ночь проводил в шатре, и его вполне устраивало. Да, прохладно, невзирая на жаровни с раскаленными углями, зато свежо, и под теплыми шкурами сладко спится. Только поутру вылезать из-под них не хочется. Правда, ясное небо сулило усиление мороза, а значит, этой ночью будет слегка похолоднее, но ничего, перетерпел бы.

— Боюсь, стесню, — шутливо попытался отговориться князь. — Да и храплю я громко — спасу нет.

Но женщина так просительно на него смотрела, так горячо уверяла, что детишков у них нет, а потому ни о каком стеснении и речи быть не может, а что касаемо храпа, то она его положит в отдельной горенке, что он не выдержал и согласился. Та перед уходом протянула ему платок, возвращая, но Константин отказался:

— Сейчас он тебе нужнее.

Она посмотрела на пятна крови, оставшиеся на мягкой зеленоватой ткани, сокрушенно вздохнула и торопливо заверила:

— Я его нынче же отстираю — как новый будет.

Константин хотел было сказать, что он его ей дарит, но смущали пятна крови. Пускай они и ее собственные, но все равно как-то не то, поэтому он лишь досадливо отмахнулся. Кузнечиха смущенно улыбнулась, еще раз склонилась перед ним в поклоне и, поддерживаемая под руки двумя женщинами, пошла к себе.

Притихшая толпа внимательно наблюдала за ними. Настрой у людей был… Константин прикинул, оценивая лица оставшихся. Нет, кажется, всплеск ярости уже не повторится. А если сейчас еще и обоз с припасами подкатит, совсем хорошо будет.

Ага, вот и они. Саней пока не видно, зато скрип полозьев слышен за версту. Теперь-то уж точно можно перевести дыхание. Сейчас он распорядится скинуть на снег бочонок крепкого меда, повеселится, пока еще светло, а там можно будет и заняться последней троицей пленных и навестить князей и попа в церкви.

Глава 22 Здесь уговорился, там не договорился

Глава 22

Здесь уговорился, там не договорился

Разбирался Константин с Басыней, Спехом и пришедшим в себя Грушей, когда уже стемнело. Всех троих к тому времени по распоряжению князя отделили от остальных пленных, разместив у той самой женщины, за чьих детей они вроде бы вступились.

Любим, у которого Константин предварительно уточнил, как все происходило, успел доложить, что Спех и Груша действительно защищали ее девчонок, причем так рьяно, что положили своих двоих.

— Одного проткнул копьем молодой, да с такой силой, что доспехи пробил, а второго Груша — мечом, — излагал дружинник. — Видоки сказывали, не поединок был — загляденье. Супротив него лучший мечник из княжеской дружины дрался, ан все равно не справился, завалил-таки его старый. Третий, Басыня, за старого вступился, когда его князь схватить приказал, и от службы в дружине отказался. Ну и молодой тоже от князя ушел.