В настоящих условиях у детей младше года нет шансов пережить зиму. <…>

Стекол в окнах нет. Угля нет.

Запасов нет. Постельного белья нет (дети спят по двое и по трое в одной кровати).

Одежды, обуви недостаточно{373}.

Он в категоричной форме предлагал план немедленных действий. Привлечь к сотрудничеству членов еврейской общины и американо-еврейского комитета помощи «Джойнт». Взять под контроль бюджет и поменять персонал детского дома на Лешно. Предлагал помощь старших воспитанников Дома сирот. Пытался смягчить сердца потенциальных еврейских спонсоров, описывая положение страдающих, больных, голодных детей, местных и приехавших из других городов:

Последний мальчик, который после карантина прибыл из больницы: отец пропал без вести, мать и сестру на его глазах убило снарядом – рана на ноге еще не зажила, на мир он будет смотреть единственным оставшимся глазом. Давайте вернем улыбку на его измученное лицо.

<…> Прошу о:

денежной помощи,

пожертвованиях натурой (пригодится все),

адресах состоятельных знакомых{374}.

Хотя главнокомандующий немецкой оккупационной армии обещал, что «у евреев нет причин бояться репрессии», вопреки обещаниям в городе сразу же начались беспорядки и акты насилия антисемитского характера: евреев избивали, издевались, срывали с них головные уборы, срезали, вырывали или поджигали бороды и пейсы, заставляли выполнять нелепые требования, чтобы выставить на посмешище; евреев сгоняли на самые тяжелые, унизительные общественные работы, обыски в их квартирах переходили в грабеж.

Вскоре начали выходить антиеврейские указы. В октябре 1939 года были заблокированы банковские счета, депозитные вклады и сбережения еврейских клиентов, недельные выплаты урезали до двухсот пятидесяти злотых, запретили владение наличностью в размере свыше двух тысяч злотых. Ввели трудовую повинность для всех еврейских мужчин от четырнадцати до шестидесяти. Устроили перепись еврейского населения. Евреем считался каждый, у кого было хотя бы двое дедушек или бабушек иудейского вероисповедания. То, что он был ассимилированным, крещеным или атеистом, не имело значения. В ноябре 1939 года еврейские предприятия попали под комиссарскую власть. На некоторых улицах, там, где они впадали в еврейский квартал, появились заграждения из колючей проволоки и надписи: «Заразно, солдатам вход воспрещен». 30 ноября 1939 года губернатор варшавского округа объявил: все евреи обязаны носить на правом рукаве белую повязку с синей звездой Давида.

В январе 1940-го евреям запретили менять место жительства без специального разрешения. В феврале  – пользоваться железной дорогой. В марте в варшавских кафе, ресторанах и барах появились вывески «Евреям вход воспрещен». В конце марта стали учащаться антисемитские уличные нападения, которые напоминали погромы времен Российской империи. Банды подростков крушили и грабили еврейские магазины, атаковали прохожих с белыми повязками. Немцы им не мешали. Создавалось впечатление, будто они сами инсценируют нападения, фотографируют и снимают их на кинопленку, чтобы потом показать миру, что им приходится защищать евреев от поляков.