Ему очень шла жизнь, и душа его оставалась юной, поэтому и «возраст смертный», в котором он ушел, мало примирил его друзей со случившимся.

Светлая память, дорогой Лёша…

Светлая память.

Шерешевский Олег

Шерешевский Олег

Алёша Букалов

Всегда тяжело, когда уходят близкие люди. Но есть такие, с уходом которых образуется пустота, никем и ничем не восполни-мая. Пожалуй, только воспоминания могут в какой-то степени создать видимость заполнения этой пустоты.

С Алёшей Букаловым меня познакомил мой институтский товарищ году в 1964–1965. «Знаешь, один мой приятель, который сейчас атташе нашего посольства в Сомали, приехал домой в отпуск, – сказал он как-то, – мне нужно к нему зайти. Хочешь, пойдём вместе, я тебя с ним познакомлю».

Конечно хочу! Мне было очень интересно познакомиться с живым загранработником, да ещё моего возраста. В то время я, молодой инженер-электронщик, имел круг общения весьма далекий от советской дипломатический элиты, да и относился я к ней по причинам, понятным людям моего поколения, с определённым предубеждением.

И вот мы с приятелем входим в подъезд большого московского дома в Гнездниковском переулке и попадаем в квартиру, мало того что коммунальную – загранработник жил в коммуналке, – но в такую, которая даже меня, закалённого с рождения жизнью в коммуналке из 6 комнат, повергла в изумление: 18 комнат!

Мы вошли в небольшую комнату, где царил страшный беспорядок и молодой человек, Алёша Букалов, и молодая женщина, его первая жена Алина, носились в поисках каких-то вещей. Оказалось, что мы попали в самый разгар их сборов к возвращению из отпуска обратно в Сомали. Я решил, что наше вторжение было совершенно неуместным, и хотел было ретироваться.

«Ни в коем случае, никуда не уходите», – сказал он.

Он оказался удивительно дружелюбным, приветливым человеком и отличался, как я убедился впоследствии, необычайным интересом к людям, с которыми его сводила судьба. К тому же он оказался удивительным рассказчиком и очень интересно рассказывал о своих сомалийских впечатлениях.

После этой первой встречи мы виделись ещё пару раз, и он уехал из Москвы к «месту службы» почти на год. Перед отъездом мы обменялись адресами, но, честно говоря, я не придал этому большого значения.

Однако эта встреча запомнилась мне, и через некоторое время я подумал: «А почему бы мне не написать этой симпатичной паре?» В то время эпистолярный жанр ещё не совсем вышел из нашего обихода не только потому, что не было интернета, мобильных телефонов, скайпа и тому подобных штук, но и потому, что мы тогда не совсем ещё потеряли культуру этой формы общения, переданную нам нашими родителями, которые в свою очередь унаследовали её от своих…