Мои иностранные коллеги продолжали собираться у меня ежедневно. Мы обменивались скудными сведениями и слухами, до нас доходившими и которые мало способствовали оптимизму. Делать ничего нельзя было. Беспомощность и бессилие, конечно, только усугубляли тяжесть положения. Чтобы не поддаваться настроению, мы усиленно играли в бридж. Неизменным партнером был милейший sir Ch. Des Gras [Де-Гра], а также румынский военный агент. Остальные были свои. В Митровице мы встретились с Пелехиным, который приехал туда из Чачака немного раньше нас.

Глава XVI

Глава XVI

Военное положение было таково, что нельзя было долго оставаться в Митровице. Но куда идти? Этот вопрос по-прежнему оставался нерешенным. Сербское правительство все еще надеялось на победу над болгарами, на возможность соединения с союзниками и затем на движение на юг к Монастырю. Между тем осень давала себя все сильнее чувствовать. Дожди невероятно испортили дороги. Чинить их было некому, не столько даже по недостатку людей, ибо пленные еще имелись, сколько по недостатку организации и отсутствию плана, ибо раз неизвестно было, пойдем ли мы на Монастырь или на Черногорию, то нельзя было сосредоточить все усилия на починку дорог в одном каком-нибудь направлении.

В это время ко мне зашел как-то черногорский посланник Лазарь Миушкович. Он сказал мне, что король Николай принимает очень к сердцу тяжелое положение, в котором мы находимся, специально – я как русский посланник, и что, желая как-нибудь проявить свое участие, он хочет пожаловать мне орден. Я ответил, что очень тронут вниманием короля и что ввиду этого я был бы очень благодарен, если бы он нашел возможным, в случае если нам понадобится уходить из Митровицы и притом, по всей вероятности, в Черногорию, прислать нам лошадей и повозки, полученные минувшим летом из России. Их прислали тогда для того, чтобы по возможности облегчить доставку хлеба, перевозившегося вьючным и частью колесным путем из Митровицы в Черногорию. Я добавил, что, как ему известно, сербы до сих пор не приняли решения, куда идти, но что нужно все подготовить, ибо, когда решение будет принято под давлением обстоятельств, то будет уже поздно подготовлять перевозочные средства. Миушкович с большой готовностью отозвался на мою просьбу, в исполнении коей был одинаково со мной заинтересован. Он телеграфировал в Цетинье, и вскоре в Митровицу приехал бывший черногорский министр финансов Попович, которому поручено было на месте определить, что может быть сделано.

В это время одно было ясно, что куда бы нам ни идти, придется переправляться через горы по самым скверным дорогам и тропинкам. Следовательно, надо было готовиться к неизбежности ехать верхом и идти пешком. Я уже 23 года не садился на лошадь, потому что смолоду повредил себе колено. Кроме того, у меня кружилась голова даже на высоте второго этажа, если, например, приходилось входить на стройку по лестнице без перил. Я решил тренироваться, пользуясь свободным временем.