Становление нового типа общественно-экономической формации, новой «бытийной» универсальности и противоборство их с уходящими, отживающими, цепляющимися за вновь появившиеся – вот почва для широкого спектра трагического начала в революционную, переходную эпоху. Это объясняет и трагический характер «Поднятой целины», несмотря на присутствие в романе грандиозного комического начала.

Трагизм «Поднятой целины», помимо трагического завершения судеб главных героев – Семена Давыдова и Макара Нагульнова, заключается в воспроизведении такого переломного периода в развитии народа в «мирную» эпоху, какой по своему трагическому содержанию не уступает «военным» этапам, воспроизведенным в других текстах писателя. Период становления новых форм жизни основной массы народа безусловно может быть сопоставлен с событиями революции и гражданской войны. Насильственное, принудительное склонение народа к новой организации не только хозяйственной, но психологической, духовной жизни не могла не восприниматься иначе как трагическое явление самим народом. Понятно, что именно Шолохов с его обостренным чувством народа мог воспроизвести этот трагизм. Письма писателя к Сталину, в которых описываются процессы коллективизации, прямым образом открывают реальный исторический контекст трагического содержания романа (сцены выселения колхозников, не справившихся с нормами сдачи хлеба, – в лютые морозы родителей с детьми выгоняли из домов на улицу; не пускали ни в один дом женщину с грудным ребенком, и он замерз до смерти, – «я видел такое, чего нельзя забыть до смерти», – письмо И. Сталину от 4 апреля 1933 г.).

Субъекты действия и сознания, пребывающие «внутри» данной эпохи, не всегда могут решить для себя практическую сторону осуществления, становления новой универсальности, нового типа жизни. Еще в меньшей мере они могут выяснить, какие стороны, какие ценности прежней действительности неизбежно должны врасти в новую реальность, и это порождает еще один источник трагических конфликтов. У Шолохова главным трагическим субъектом воспроизведения жизни является он сам, автор, именно в сознании эстетического субъекта шолоховских произведений происходит представление, развитие и разрешение (до известной степени) всех основных трагических конфликтов, им воссозданных. Как отмечала Н. Полтавцева: «Шолохова и волновало проявление трагического в сознании человека, конфликт между разными идеологиями, между различными социальными «разумами». Особенно остро этот конфликт возникал в своем этическом варианте, на стыке трех идеологий: народной… эпической, ориентированном на патриархально-родовой, архаический идеал; постулатов морали и идеологии буржуазной государственности и, наконец, идей новой социальности» [15, 28-29].