Все сборы к выступлению были покончены, насиженные гнезда разорены, разный хлам, лом и тряпки великодушно розданы хозяевам сакель, к великому удовольствию их дам, и в одно действительно прекрасное утро последних чисел мая или первых июня 1853 года батальон, отправив двумя часами раньше вперед свой обоз, при звуках песен, вроде «Мы похода долго ждали, си восторгом ожидали», при гуле барабанов, резком писке кларнетов, при свистах и залихватских выступах ложечников вытянулся длинными рядами из Кутиш, провожаемый несколькими стариками, не отказывавшимися от запретного горячего напитка, и кучей мальчишек.

– Яхши бол, баяр, якши гайда! – раздается с крыш, очевидно коверкая, с целью русифицировать татарские слова.

– Сагол, Аллах сахласын; твоя марушка да баранчук якши бол, – обратное коверкание в убеждении, что это по-татарски значит: желаю здоровья твоей жене и детям. А все туземцы, в свою очередь, думают, что марушка (жена), баранчук (ребенок) – чисто по-русски.

Первый переход – Оглы, второй – Дженгутай, третий – Шура. Здесь, кажется, мы простояли два дня; осмотрел нас полковой командир, и выступили в Чирь-Юрт.

Переход от Шуры до Чирь-Юрта, должно быть, верст 40 с хвостиком, особенно в жаркое время, крайне тяжел, утомителен и скучен. Местность первой половины пути слегка холмистая, по обе стороны в некотором расстоянии высоты, покрытые лесом, большей частью дубняком, вторая половина совершенно ровная, если не считать неизбежных балок, более или менее крутых, кустарник везде в изобилии, но какой-то печально-сероватый, корявый, почва каменисто-песчаная – общий вид крайне неприветливый. Все это вследствие отсутствия воды и невозможности поселений. На всем протяжении не встречаются признаки живого существа. Наконец, не доходя верст 7–8 до Чирь-Юрта, показывается река Сулак, вырывающаяся здесь из своего тесного скалистого ущелья в долину, принимающая характер крупной реки, успокоившейся от бешеного бурления и воя среди скал, давивших ее от истоков по всему пути, от снежных и каменных лавин. Далее виднеется башня, вооруженная пушкой, в которой постоянно содержится команда в 20 человек солдат. На их обязанности наблюдать за прорывом неприятельских партий, имеющих в этом месте у бывшего аула Миятлы удобный брод через реку, и выстрелами из орудия производить тревогу. На той стороне реки на покатых возвышенностях хоть и не видно неприятельских аулов, но заметна их близость: копны сена, не сжатые еще полянки и т. п.