«1. Книга Дингера является несомненно ценной работой. Такие книги и создают почву для научного изучения проблем театра.

2. Книга по замыслу автора должна была явиться пролегоменами к будущей науке о драматическом искусстве – и эту задачу она в какой-то степени решает.

3. Драматургия есть наука о всем феномене драматического искусства, т. к. драма существенно связана с представлением, по – убеждению Дингера.

4. Дингер борется против воззрения о том, что драма есть часть поэзии. Он борется с

а) аргументами о генезисе драмы,

б) новой интерпретацией Аристотеля – от которого идет это воззрение,

в) новой классификацией искусств, доказывая, что драма не может быть частью поэзии.

5. Борясь за возможность новой науки, Дингер обрушивается на понимание драматургии как дисциплины нормативной. Во главе угла должно быть поставлено теоретическое исследование.

6. Теоретическая драматургия в своем исследовании предмета должна пользоваться помощью различных дисциплин. Это обеспечит широкий захват явлений»[869].

На обсуждении доклада о теоретичности драмы Гуревич говорит, что труд немецкого исследователя чрезвычайно полезен и его принципиальное отличие от М. Германа и гвоздевских построений прежде всего – в материале: не театр и актер, а текст, но рассмотренный в сугубо театральном ракурсе.

Из отчета группы Автора за 1927/28 академический год: «Не столько попытки решения Дингером многообразных выдвигаемых им проблем, сколько самая постановка их и методы разрешения стояли в поле зрения докладчика. Книга, написанная более 20 лет тому назад, оказалась во многом актуальной и в наши дни, в частности, в вопросе о взаимоотношении драматургии и сцены; особенно интересны в этом отношении взгляды Дингера на утверждение Аристотелем самодовлеющей ценности драмы и вне театра, которое немецкий исследователь склонен объяснить принадлежностью Аристотеля к социальным верхам, в противоположность „плебсу“, знавшему драму только на сцене.

Прения <…> обнаружили, что вопросы, являющиеся почти злободневными, исторически вскрываются и в далеком прошлом»[870].

Что обращает на себя внимание? Обыкновение исследователей при рассмотрении проблемы видеть ее от истоков – от Аристотеля. Характерное для конца XX – начала XXI века уплощение исторического видения, сведение его к нескольким модным, недавно вспыхнувшим на научном небосклоне именам нередко приводит к повторным «открытиям» уже известного, кружению без развития, не выходу на более высокий уровень анализа, а лишь переназыванию проблемы новыми словами. В этом, возможно, тоже есть смысл – но много меньший, нежели тот, к которому был намерен пробиться исследователь.