Не каждое бракосочетание в аристократических семействах, даже самых именитых, посещали король и Месье. Но тут случай особый. Герцог де Невер – это Филипп Манчини, брат Марии и племянник кардинала Мазарини. А мать невесты, маркиза де Тианж, – сестра самой маркизы де Монтеспан. Она давно разъехалась с мужем, отказалась от его герба и ливреи, сохранив лишь имя. Эта скандальная история не мешает ей быть с королем в почти родственных отношениях и пользоваться большим влиянием при дворе. Так что свадьба эта совершается, можно сказать, в королевском семействе.

Но одной важной особы – той, что согласно легенде теснее всех связана с созданием «Береники», нет среди присутствовавших на этом событии – Генриетты Английской. Увы, она не успела увидеть двух «Береник» на сцене и вынести свое суждение о них. Незадолго до того она скоропостижно скончалась всего двадцати шести лет отроду. Говорят, она выпила чашку с отваром цикория и сразу же почувствовала ужасную боль в животе. Генриетта была уверена, что ее отравили. У кого из высокопоставленных лиц не было врагов? А Филиппа Орлеанского, ее супруга, окружали молодые люди самого знатного происхождения и самых сомнительных нравов. Генриетта старалась вырвать слабого, изнеженного, внушаемого Филиппа из-под их власти, и они платили ей жгучей ненавистью и всяческими коварными интригами. Страдалица умоляла врачей дать ей рвотного, думая, что это спасло бы ее от яда; но у лекарей были свои представления на сей счет. Генриетта вскоре умерла в невыносимых мучениях. Молва единодушно приписывала ее смерть отраве; но историки полагают, что скорее всего то был обыкновенный приступ аппендицита, с которым в те времена медицина ничего поделать не могла. Тайну этой смерти, наверно, уже не раскрыть – как и тайну создания двух «Береник». Как бы то ни было, Людовик лишился близкого существа, а двор – одного из драгоценнейших своих украшений.

Но горе это, очевидно, не мешало придворным развлекаться. Впрочем, на расиновской «Беренике» они пролили так много слез, что это зрелище можно было счесть ритуалом скорби. Недоброжелатели – а они не вывелись с громким успехом пьесы – и это обстоятельство старались обратить против Расина, обвиняя его в слезливости и потакании дамским вкусам. Уже в январе 1671 года появилась брошюрка некоего аббата де Виллара, личности странной и прелюбопытной. Он оставил небольшую книжку, «Граф де Габалис», главный герой которой – чернокнижник и маг, общающийся с духами, сильфами и саламандрами. Из этой книжки черпали сюжеты для своих сочинений Вольтер и Глюк. В XIX веке Анатоль Франс превратил графа де Габалиса в каббалиста из Гаскони Эркюля д’Астарака, а в самом аббате де Вилларе увидел прообраз своего Жерома де Куаньяра. Аббат был убит в тридцать восемь лет, при весьма романтических обстоятельствах. Так вот, этот аббат де Виллар писал о Расине: «Чтобы удалиться от той манеры, в которой пишет Корнель, автор почел за благо сочинить театральную пьесу, которая вся соткана из галантных мадригалов и элегий: так он надеется угодить дамам, придворной молодежи и составителям сборников галантных стихов… Что за дело дамам, носит ли автор котурны или остроносые башмаки, – лишь бы можно было поплакать и восклицать время от времени: «Как это мило!», Тит, согласно строгому критику, «не римский герой, а верный любовник», Береника – «ни царица, ни порядочная женщина». Но Виллар не ограничивается такими язвительными общими замечаниями, он разбирает «Беренику» подробно, строка за строкой, и находит в ней множество погрешностей против правил и против исторической истины. К одному замечанию Виллара Расин решил прислушаться: аббат возмущался тем, что Береника, еврейка и, следовательно, монотеистка, взывает к «богам» и «бессмертным», как если бы она была язычницей-римлянкой. Расин в последующих изданиях пьесы убрал этих «богов» из уст не только Береники, но и Тита, когда тот обращается к иудейской царице, и заменил их нейтральным «небом».