Высокопоставленные лица в Адмиралтействе были не единственными, кто внимательно следил за развитием событий. Ими интересовался и герцог Эдинбургский. Он еще не определил для себя новую роль, а дворцовый истеблишмент был решительно настроен держать его подальше от серьезных государственных дел. Новая яхта должна была стать прекрасным развлечением, когда он не будет занят председательством в Комитете по коронации или управлением королевскими поместьями.

– Когда на борту оказывался принц Филипп, надо было быть начеку, – объяснил доктор Джон Браун, главный архитектор, а позже управляющий директор верфи.

Один раз герцог был на борту, когда шла проверка новой лебедки. Герцог не впечатлился.

– Он быстро приказал убрать ее, – рассказал Браун авторам частной антологии мемуаров тех, кто служил на Britannia. – Это было в его духе.

Также именно герцог выбрал для Britannia знаменитую цветовую гамму, основанную на отделке его личной парусной яхты класса «Дракон», Bluebottle.

– Она была темно-синей с красным верхом, что, на мой взгляд, выглядело довольно нарядно, – сказал герцог Ричарду Джонстон-Брайдену. Было решено дополнить синий корпус тонкой золотой каймой поверху, что обошлось в дополнительные 90 фунтов. Хотя сусальное золото стоило дороже, чем золотая краска, оно реже требовало замены и в конечном итоге помогло сэкономить расходы на техническое обслуживание. Все отлично сознавали, как общество может отнестись к расходам, хотя обсуждение их в парламенте ни разу не переросло в бурю в СМИ, которую многие ждали. Первоначальную оценку – 1,6 миллиона фунтов – пришлось увеличить до 2,1 миллиона фунтов, но, как и в случае с планами Коронации, общество было единодушно: проект должен стать гордостью новой Королевы, а не чем-то, сделанным по дешевке. Тем не менее она отвергла экстравагантный дизайн интерьера. Со стапелей John Brown & Co. сошли «Куин Мэри» и «Куин Элизабет», и предварительные предложения по оформлению новой яхты включали все великолепие, которое можно было увидеть на борту самых шикарных океанских лайнеров. Королеве ничего такого не хотелось, так что она поручила сэру Хью Кассону придумать что-нибудь более уютное. «Королева – дотошный наблюдатель с очень твердыми убеждениями; не было и речи о том, чтобы показать ей гостиную и услышать в ответ: “Ладно, это подойдет”, – писал он позднее. – У нее были определенные взгляды на все, от дверных ручек до формы абажуров».

8 апреля 1953 года, за два месяца до коронации, Королева прибыла в Шотландию на спуск «судна номер 691» на воду. Название яхты держали в секрете вплоть до того момента, как Королева объявила его. На территории верфи Джона Брауна собралась толпа из 30 000 человек, в их числе были 7000 детей и 300 бастующих рабочих-металлистов, которые проголосовали за временное прекращение своей трехнедельной забастовки, желая посмотреть, как Королева будет производить спуск их детища на воду. Владелец верфи лорд Аберковей приветствовал Королеву и в своей речи вспомнил, как она впервые в возрасте двенадцати лет побывала в 1938 году на верфи при спуске лайнера «Куин Элизабет», а также как восемнадцатилетняя принцесса произвела спуск на воду линкора HMS Vanguard. Новое судно, заверил он ее, принесет счастье «удаленным частям Империи» и оснащено, чтобы отлично послужить госпитальным кораблем.