На улице появилась подвыпившая компания. Мужчины приблизились к балкону, на котором сидела она, осаждаемая воспоминаниями и лицами людей, сыгравших какую-то роль в ее жизни.

пел слегка сиплый от выпитого голос. Другие подтягивали ему. «Но почему от вокзала? — спросила она себя, — Ах да. Там же кончается город. Только и всего: от больницы до вокзала». И улыбнулась. На щеки набежали слезы, но она не ощущала их. И лишь когда их горький вкус ожег губы, поняла, что плачет.

Вещи были уложены. Ляля красиво застелила кровати и явно любовалась делом своих рук. Ей и в голову не приходило, что как только они покинут номер, сюда явится горничная и перевернет все вверх дном, сменит белье и проветрит комнату. И от их присутствия ничего, ровным счетом ничего не останется. Бросив взгляд назад, она сказала себе, что самыми приятными минутами были все же мгновения, проведенные с Тали в «Корсо». Это был элегантный, с претензиями бар на углу Александровской и Пушкинской. Хозяин установил моторы, производившие электрическую энергию, которая, в свою очередь, давала возможность производить искусственный лед. Это было невиданным для Кишинева нововведением, и, несмотря на то что со времени открытия бара прошло более года, оно неизменно оставалось приманкой номер один. Конечно, не этот искусственный лед вызвал в душе ощущение покоя и праздника, которое она испытала там. Хотя мороженое было и в самом деле великолепным. Просто удалось спокойно поговорить, вспомнить годы юности, которые пролетели так стремительно и которые сейчас, на расстоянии, казались даже счастливыми. И главным тут было то, что Тали оказалась единственным существом, перед которым она могла по-настоящему открыть душу. Ей она рассказала о том, в чем не осмеливалась даже признаться себе самой О чувстве, которое прошлой весной пробудил в ее сердце актер Густав Дисл.

Тали смерила ее взглядом, в котором выражался деланный ужас.

— Не своди меня с ума, Муха! Иметь наглость влюбиться в Густава Дисла! Девушки вешаются ему на шею, как мальчишки на наши кишиневские пролетки.

— Да. Я отлично отдаю себе отчет в том, что шансов у меня никаких.

— Хм! Никаких! Дал бы бог их мне. Но расскажи хотя бы, где познакомились. Для несчастной провинциалки вроде меня это интереснее любого французского романа.

— Ничего себе несчастная! Без пяти минут помещица.

— Оставь, оставь, над чем здесь издеваться. Моя история откровенно банальная.

— А у меня даже никакая не история. Вместе работали. Снимались в одном фильме. Возможно, вскоре его увидите. Там, в фильме, мы с ним целуемся. Только не подумай, будто это делалось по-настоящему, как в жизни.