В первую минуту она даже не поняла, что речь идет о Пуччини, когда ж это дошло до нее, посмотрела более приязненно.

— Это правда? Вы были с ним знакомы?

— Да, да, дорогая синьора. И таким образом вынужден признать, каким стариком являюсь. К тому же пережил Пуччини… Это был гигант. А вы, мадонна, одна из лучших исполнительниц его партий. Не я единственный так говорю. Уверяю вас. У вас свой, особый стиль и тембр голоса, который заставляет откликаться самые холодные сердца.

— Вы вводите меня в краску, — пробормотала Мария, все же чувствуя себя польщенной.

— О, о мадонна, поверьте: восхищение мое искренне. Я не склонен к преувеличениям, когда имею дело с певцами или актерами. Не ровен час придется платить намного больше из-за случайно брошенного комплимента, — засмеялся он и заговорщически подмигнул.

Эта выходка шокировала Марию, отчего Галлоне развеселился еще больше.

— Да, да, Мисси, дорогая моя, господин Галлоне твой искренний почитатель. Я готов даже ревновать к нему. — Хоть Густав и шутил, в голосе его все же слышалось напряжение. Казалось, он от чего-то предостерегает ее, на что-то намекает.

— Оставьте, господин Дисл, — проговорил итальянец, сразу становясь серьезнее и тем самым доказывая отменную наблюдательность. — Как бы ни относилась ко мне синьора, мое отношение к ней навсегда останется неизменным. Если я заинтересован в каком-то человеке, в каком-то актере, особенно большом актере, мне совершенно неважно, что я могу быть кому-то несимпатичен.

Через несколько дней, после спектакля «Травиата», Галлоне ввалился в уборную Марии. Как обычно, он был в хорошем настроении, казался веселым и жизнерадостным. Похоже, его ничуть не волновало происходящее в мире, если же он и замечал что-то неладное, то делал вид, что все это его не касается. Выше всего он ставил свои замыслы, свои проекты и будущие фильмы. Он так стремительно рванулся навстречу Марии, что та сделала над собой усилие, чтоб остаться любезной.

— О-о, синьора, разрешите еще раз выразить вам самое искреннее восхищение. Вы были великолепны! Сколько бы о вас ни говорили, сколько бы ни писали, колоссальные масштабы вашего таланта по-настоящему можно оценить только после того, как увидишь и услышишь вас.

— Вы слишком ко мне добры, сударь. — Похвалы этого человека по-прежнему казались ей фальшивыми. — Но садитесь, пожалуйста, — все-таки предложила она, подумав при этом, что, усевшись на стул, он, может, перестанет так дергаться.

Однако долго усидеть на месте Галлоне не мог. Он попросту не привык разговаривать с кем-то сидя. И столь же стремительно, как и ввалился в уборную, перешел к главному: в его планах снять фильм с участием Марии.