— Как раз об этом и хочу поговорить. Сейчас вернусь.

Она круто повернулась, исчезла за дверью, однако буквально через несколько секунд вернулась. И на этот раз входила очень осторожно, поскольку несла на плечиках фланелевый цвета опавших листьев костюм.

Мария ничего не поняла. Хотя костюм смутно напоминал о чем-то. О премьере? О празднике? Во всяком случае, о чем-то приятном, из другой жизни. С ежедневными радостями, с веселыми поездками за город. Когда-то она носила такой костюм, когда-то, давным-давно. Но где раздобыла его Фреда?

— Не узнаешь, что ли? Это твой.

На протяжении нескольких дней, вечно взволнованная, но вместе с тем довольная, Фреда наводила порядок в своей комнате в мансарде. О том, что там происходит, знали только дети. Они не отходили от Фреды, очарованные сокровищами, которые та, как настоящая волшебница, доставала из двух огромных сундуков, бог весть откуда взявшихся. Там были платья, точно такие же, какие носят принцессы, туфельки на ногу Золушки, веера из настоящего пуха. Правда, некоторые из этих чудесных вещей, когда оказывались на солнечном свету, теряли свое великолепие, но какое это имело значение? Сказка есть сказка, вот только Фреда не разрешает рассказать ее маме, до тех, впрочем, пор, пока не будет найдено платье для Золушки. Сейчас платье, точнее говоря, костюм Фреда нашла. И две восхищенные рожицы так и сияли от предвкушения чуда.

— Весьма пристойный, — заметила Фреда. — А по нынешним временам — даже элегантный. Как будто не вытащен из сундука, простоявшего здесь столько лет. Помнишь, оставили у фрау Инге два сундука?.. Теперь можешь надевать и идти в театр.

— В театр?

— Да, в театр. В оперу. Не понимаю, почему так удивлена? Разве не ради этого совершили наше безрассудное путешествие?

— Но…

— Вижу — никак не можешь решиться. И поняла, что нет пристойной одежды.

— Фреда, кто сейчас думает о туалетах?

— Тогда?.. Почему сидишь сложа руки?

— Сама не знаю. Не уверена в себе… Страшно, что строила пустые иллюзии. Люди еще не пришли в себя. И отлично понимаю: им сейчас не до музыки.

— Да-а-а?

Фреда повесила плечико на дверцу шкафа. Она была заметно разочарована. Ожидала куда большей заинтересованности. И несколько мгновений стояла, насупив брови.

— Значит, думаешь, венцам сейчас не до музыки? — проговорила она словно про себя. — Ладно. Оставим этот разговор. Спой что-нибудь. Что захочешь.

— Неужели еще не надоело мое пение?

— Не надоело. Разве не так, дети? Ну-ка, Мария, спой что-нибудь повеселей.

Дети начали прыгать вокруг нее и хлопать в ладошки.

— У тебя замашки настоящего режиссера, Фреда.