И все это ощущается, видится, слышится, и мысли неудержимо летят туда, откуда жизнь началась. Здесь и детский дом, и школа, и Дом рабочего подростка…
— Вот, знакомьтесь, начальник штаба корпуса, куда вы направляетесь.
Вскакиваю по-военному и, видимо, с отсутствующим взглядом, представляюсь.
— Вы так задумались глубоко, что даже жалко было вас вернуть к действительности, да вот начальник отдела…
И таким естественным и душевным было это обращение, что хотя и виновато, но благодарно посмотрела на полковника — грудь широкая, вся в орденах, глаза светят добротой.
— Добираться попутными машинами в часть вам будет нелегко. Сегодня туда уходит «виллис». На этой машине едет адъютант командира полка, куда вы направляетесь. С ним долго искать часть не будете, а во время наступления это очень вероятная ситуация.
И вот уже мчится машина в сторону фронта. Выехали в сумерки, и старшего лейтенанта не пришлось даже разглядеть. Но то, что ему пассажир особого удовольствия не доставил, чувствовалось в голосе, да и в отведенном месте слева, сзади водителя машины, где даже протянуть ноги было невозможно, так как вся машина завалена была запасными частями, военным имуществом, но не велика беда, больше всего меня тревожит недолгая стажировка в учебном центре на Кубинке.
«Надо вам знать современные танки и их эксплуатацию», — убеждал меня начальник управления кадров, когда я рвалась быстрее на фронт. И с какой благодарностью я вспоминаю сейчас эту учебу, где освоила технику, выучилась водить танки и приобрела некоторые навыки по их эксплуатации. И все прошло как будто бы успешно, но воевать предстоит в
— Между прочим, пугать вас не хочу, но война, я вам скажу, довольно страшная штука, а едем мы сейчас именно туда, где она гремит тысячами орудий, самолетов, танков и всеми другими видами вооружения.
И тем более в танковую часть едем и не в какую-нибудь, а в лучшую. Верно, Семен? — Спрашивал он у водителя машины.
— Верно, товарищ старший лейтенант. Уж куда лучше — в гвардейскую часть. На весь Союз прогремела в сообщениях Информбюро, — многозначительно произносит сержант.
А старший лейтенант видно решил окончательно «ошеломить» пассажира.
— Смело можно сказать, что красивее танкового боя, пожалуй, ничего не бывает. Вы только представьте картину. Еще не кончилась артиллерийская подготовка, а это, нужно вам сказать, канонада из сотен орудий — впереди еще горит земля и все, что на ней, а вслед за этим огненным валом из укрытий двинулись танки в бой и сразу на большой скорости. — В голосе старшего лейтенанта звучат покровительственные нотки бывалого воина, но меня это нисколько не задевает, я вся внимание.