К ней, к партии, всегда обращены наши взоры, наши сердца, и особенно это проявляется, когда человек находится перед лицом то ли опасности, то ли большой радости, когда события затрагивают глубину человеческой души.

И это происходит с каждым честным советским человеком.

Вот почему заявления о приеме в партию на заводе, на фронте, в тылу растут, особенно на гребне великих событий, когда перед народом партия встает во всю свою исполинскую силу.

Так было в тяжелые годы гражданской войны, в период восстановления, реконструкции народного хозяйства, в период индустриализации, коллективизации страны, в период первых пятилеток и сейчас, в тяжкую годину войны.

Партия — разум и совесть нашего народа, его знамя.

С этим знаменем наш полк не дрогнул и тогда, когда противник ввел в бой в селе Степановка большое количество танков и самоходных орудий.

Тяжелое время переживали мы. Враг бросил против нашей наступающей армии авиацию, артиллерию, крупные танковые силы. В кровопролитных боях, теряя людей и технику, чудом умудряясь восстанавливать битые, изуродованные машины, мы медленно продвигались на запад, отвоевывая каждый метр святой для всех нас советской земли. Не раз случалось нам отходить под натиском превосходящих сил противника из только что отбитого нами селения, чтобы затем новой атакой вышвырнуть оттуда фашистскую нечисть. Отдельные укрепленные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки.

Так было и в Россоши, где гитлеровцы имели численное превосходство и в танках, и в самоходной артиллерии.

Так было и в Степановке. Но как ни неистовствовал, как ни вгрызался в нашу землю противник, — героическими действиями порядком поредевших наших танковых подразделений наступательный порыв врага был сорван и оперативного успеха он не имел.

…Массированный налет на Степановки и ее окрестности, казалось, никогда не кончится. С оглушающим ревом проносились тяжелые немецкие самолеты, сбрасывали свой груз, на смену им прилетали новые армады, повисали над селами, пикировали, расстреливали пулеметными очередями бегущих людей, обезумевший скот.

Только кончилась эта жестокая обработка с воздуха, как мы увидели со стороны Ободного, что находилось всего в каких-нибудь четырех километрах от нас, развернутым строем, в обход Степановки, движутся вражеские танки. Бойцы затянули потуже ремни, сбросили полушубки.

Бить надо только наверняка — это понимал каждый. Подпуская все ближе и ближе ползущие к нам «пантеры» и «тигры», танкисты смотрели на командиров орудий: ведь большая часть наших машин способна была отражать атаку только с места огнем своих пушек.