Машина Вершинина первая с краю села, куда наступает противник, она скрыта и врагу не видна, а дружок Витя, командир орудия, жарит по вражеским машинам.

Вдали, как маяк — командирский танк. Его никто не выпускает из поля зрения, а он ведет меткий огонь, но вот снаряд попал прямо в лобовой лист танка, срикошетировал, и второй рикошетом отлетел.

— Не подвели металлурги танкистов, наша броня не щелкается, как орех, обошли немецких металлургов, — кричит мне старшин лейтенант Косячный, в машине которого я нахожусь, и снова командует: «Огонь! Огонь!!»

Враг остановился.

Мы огня не прекращали, но ведем счет каждому снаряду, каждый должен накрыть цель, подвоза не будет.

В третий раз противник пошел в атаку, в отчаянии рванул на большой скорости, обошел, не заметив, машину Вершинина, и она оказалась за боевыми порядками вражеских танков и из-за укрытия била на выбор то по бортам вражеских боевых машин, то по корме, огонь теперь был справа, слева и как бы сзади.

Танки противника второй линии повернули обратно, а часть машин, ушедших вперед, остановилась. Многие из них горят.

Командир оценил обстановку и решил именно сейчас вывести наши боевые машины, выполнившие с честью свою задачу.

Командирский танк начал разворачиваться, а танк Вершинина в двухстах — трехстах метрах от двигающихся впереди его вражеских машин, и пушка продолжает бить по фашистам. Уже новые вражеские машины горят, но надо уйти от смертельной опасности. Следуя приказу командирской машины, Вершинин скрылся за двумя рядом стоящими домиками и начал отходить огородами.

Вместе с боевыми машинами отходила и ремонтная «летучка». И что нам свист пуль, разрывы снарядов, когда кругом горят фашистские танки…

В этом бою мы не только устояли перед многочисленными вражескими танками, но и уничтожили большое количество их, показали выдержку, храбрость и мастерство экипажей, преимущество нашей броневой защиты. Три попадания в командирский танк не вывели его из строя, и организованное командование боем осуществлялось до последней минуты.

В тот по особому трудный день для нашей части, светлый туман несся пеленой и бережно прикрывал собой солнце. Дорога была будто полита слегка — ни пыли не было, ни грязи. Морозец сник перед солнечными лучами, потерял свой цвет и блеск. Кругом тянулись бесснежные поля, заросшие сухим бурьяном. Под горку двигались на полной скорости наши боевые машины.

Командир стоял сверху на танке, как и во время боя, рядом начальник штаба. Открыты люки всех боевых машин, и стоят командиры, а сверху на машинах бойцы с автоматами, пулеметами, противотанковыми ружьями. Внизу у «подножья» километрах в пяти-шести от Дубовчин-Масловки нас встретили наши штабные работники, ремонтники. Это была волнующая картина встречи.