Оказывается бой был виден с холма, что справа, и особенно были видны горящие танки. «По дыму мы знали, что это танки противника, горел бензин, а не газойль», — захлебываясь от счастья, говорили бойцы, офицеры.

Трудно было поверить, что наша столь незначительная группа боевых машин сдержала такую громаду вражеских танков и самоходных установок, и не только сдержала, но и обескровила врага, не потеряв при этом ни одного человека, ни одной своей машины.

Не успели мы сосредоточиться севернее села Ильинцы, как получили новую задачу: «Овладеть населенным пунктом Россоше».

Снова Россоше, уже в третий раз! Только теперь мы наступаем с другого направления — со стороны Ильинцы; здесь и дороги лучше, больше садов и лесков, а главное, боевой дух Степановки и Дубовчин-Масловки помог, и мы с ходу овладели юго-восточной окраиной Россоше, уничтожив при этом еще два танка противника и большое количество пехоты.

К ночи мы остановились на окраине деревни. Враг здесь сильно сопротивлялся. Ночь была неспокойная, то и дело раздавались с одной и другой стороны артиллерийские залпы.

Всех нас волновало положение со снарядами.

Склады отстали, и неизвестно, где их искать — враг вклинился своим броневым кулаком в наши боевые порядки. Каждый снаряд, каждый патрон держали на учете.

Старший техник-лейтенант Харлов на машине Лысова направился восточнее Россоше, где предполагались армейские тылы. Но его пока нет, нет и начальника артвооружения, он раньше уехал туда же. А ночь на исходе.

Утром, на рассвете, на окраину Россоше снова двинулись немецкие танки с той стороны, где стояла машина Вершинина. Экипаж не растерялся и встретил врага огнем, загорелся «фердинанд». Но следом идущий попал снарядом в люк механика-водителя. От второго попадания танк загорелся… Погиб весь экипаж. Погиб и Коля Вершинин — бесстрашный советский воин. На его счету были десятки уничтоженных боевых машин противника.

Как-то корреспондент армейской газеты все допытывал его:

«Расскажи, как же ты так воюешь, что сам и машина твоя цела, а врага бьешь нещадно». — «Так не только же я врага уничтожаю. Мы все так воюем. А вообще это больше Витя, — он как даст по противнику, так танк и горит. У нас с ним как бы единое, сердце, горящее ненавистью к врагу, единый глаз, нацеленный на уничтожение врага и единое стремление сохранить нашу «родную коробочку», дойти с ней до Берлина и уничтожить врага в его же собственном логове. Я развертываю машину так, чтобы она была не по зубам врагу. А Витя доворачивает ствол орудия и бьет наверняка. Вместе все время воюем и приспособились».