– Если не может платить больше, пусть тогда живет! – меланхолично откликалась Ева из другой комнаты.

– И будет платить прежнюю цену? – уточнял Краниди.

– Да, прежнюю цену! – соглашалась супруга миллионера.

– Вот видишь, Владимире, – с облечением вздыхал Кранили. – Ева говорит: пусть живет!

Он доставал новый бланки арендного контракта – «Никия» и аккуратным почерком вписывал туда старую цену аренды. Потом ставил внизу свою подпись и протягивал контракт для подписи мне. После завершения положенных процедур, хозяин дома вынимал из шкафчика уже откупоренную бутылку греческого вина и предлагал: «А теперь давай отметим, Владимире, наш договор!».

Мы вставали и шли в комнату, где на широкой постели лежала, поджидая нас, Ева, аккуратная старушка в белоснежной сорочке. На ее румяном сморщенном личике играла довольная улыбка. Кирие Краниди наливал всем по рюмочке, и мы выпивали, отмечая таким образом подписание контракта.

– Владимире, – произносил после этого каждый раз таинственным тоном господин Краниди. – Я решил сделать тебе подарок!

Он торжественно доставал пробку и закупоривал уже початую бутылку, протягивая после этого ее мне. – Это тебе, выпьете вместе с Татьяной (он имел в виду мою жену).

– А вот это – он доставал из шкафчика две плитки шоколады со своей фабрики – тоже вам. Очень вкусно!

После чего мы церемонно прощались, и я уходил, с облегчением унося с собой контракт и скромные подарки господина Краниди. Успех операции означал, что и следующий год мы сможем жить в отдельном доме в тенистом квартале Палео Психико. Кстати, и я тоже, отправляясь к нему для перезаключения контракта на аренду, приходил не с пустыми руками. А всегда приносил в подарок бутылку русской водки, которую покупал в посольском магазине для дипломатов. Только, конечно, не полупустую.

Так продолжалось много лет, цены на недвижимость в Греции стремительно росли, и, в конце концов, оказалось, что я плачу за дом столько, сколько стоила в Афинах аренда обычной двухкомнатной квартиры. Но никто этого не знал, и все думали, что по какой-то причине разбогател, раз могу снимать такое дорогое жилье.

Господин Краниди был, что говорится, правильным греком, рачительным хозяином. Когда требовался небольшой ремонт, он неизменно появлялся в нашем доме вместе с рабочими. И стоял рядом с ними, внимательно наблюдая, как они чинят водопроводную трубу, меняют замок, или перекладывают плитки на дорожках в саду. Рабочие тоже были уже очень пожилыми людьми и знали господина Краниниди не один год. А он знал их, однако не уходил, а стоял рядом до конца работы, строго контролируя все ее этапы.