– А пока я подберу вам порученца, – продолжал Хюллер. – Вы взяли с собой вашу лошадь?

– Да, мою Волгу.

– А, знаю. Это югославка. Мы научим ее прыжкам через препятствия. Вы уже с ней прыгали?

– Нет.

– Она должна прыгать, говорю вам. Надо соорудить для нее беговую дорожку с препятствиями. Я займусь этим.

Хюллер являлся великолепным наездником и разделял страсть к скачкам с подполковником.

– Вы должны принимать участие в скачках, иначе никогда не поднимитесь наверх, – уверял меня ветеринар. – Командир не потерпит в штабе человека, не умеющего скакать верхом и играть в доппелькопф. Вы умеете играть в доппелькопф?

– Нет.

Хюллер сочувственно посмотрел на меня, так, как будто уже видел, что я снова командую артиллерийским взводом и нахожусь на передовой в окопе.

– Посмотрите на доктора Ротназе. Вы здесь его видели? Бедняга не умеет играть в доппелькопф и теперь считает последние счастливые дни при штабе.

В то время мы стояли в селе Звягин, расположенном прямо на болотах в 3 километрах западнее Рыльска. Оно находилось как раз посередине боевых порядков полка. Из-за того, что река Сейм освободилась ото льда и превратилась в естественное препятствие, участок ответственности нашего полка растянули на 10 километров в северном направлении. Поэтому нам пришлось под дождичком перебираться в Волынку, чтобы вновь оказаться по центру наших боевых порядков. Волынка представляла собой маленькую деревеньку, в которой насчитывалось всего 30 домов, больше похожих на лачуги бедняков, построенных на дне оврага вдали от главных автомобильных дорог. Края этой балки поросли лесом, и населенный пункт противником не просматривался.

Подполковник дал четкие указания насчет того, как, когда и где должны были быть погружены его личные вещи: столы, зеркало, кресло, софа и ванна для купания. За это отвечали Вулике, повар Хюбер и оба возничих командирской повозки. Данная четверка вела роскошную жизнь, и, как по секрету с улыбкой посоветовал мне Вихтель, лучше не стоило раздражать их. Штабную колонну возглавлял Райх, скакавший верхом на коне, а я вместе со скаковыми лошадьми замыкал ее. Дорогу развезло, и грязь доходила до щиколотки, а на спуске в овраг она вообще превратилась в скользкую горку.

В здании школы расположился командный пункт. Здесь же расквартировались Райх и Вихтель. Де ла Валле занял небольшой дом, который перед этим заново побелили, а мы с Хюллером разместились в доме напротив у одной добродушной женщины, счастливой тем, что ей разрешили остаться в ее собственном жилище. В четко обозначенное время мы каждый день обедали у командира. Еда была такая же, как и у рядового состава. Весь шик заключался лишь в том, что Вулике и Хюбер ее приносили в супнице и ставили на застеленный скатертью стол, сервированный глубокими и мелкими тарелками, ложками, вилками и ножами. Хюбер раньше служил поваром в первоклассной гостинице и умел приготовить вкуснейшие супы и различные блюда с необычными соусами, а также пудинги. Для нас он запекал птицу, подстреленную нашими охотниками, и варил лошадиные языки, которые поставлял Хюллер. Перед обедом каждый раз всех обносили коньяком. Чувствовалось, что привычки, приобретенные во Франции, искоренению не подлежали. После обеда полчаса отводилось на разговоры, затем подполковник соизволял почивать.