– Кофе для господина из Волынки!

– Не могли бы вы рассказать, что делает противник?

– Это я у вас должен спросить, – ответил Синагл и показал на карту, на которой была нанесена обстановка в зоне ответственности дивизии. Нового там я ничего не увидел.

– Одно могу сказать, – продолжил подполковник, – как только вода спадет, следует ждать попыток форсирования реки. Противник что-то готовит. Он усиливает пропаганду среди наших солдат. У него появились громкоговорящие установки и даже пушки для стрельбы агитационными снарядами. Хорошие игрушки, должен доложить. При ветреной погоде площадь разлета листовок довольно приличная.

Синагл разговаривал со мной как с равным, не выпячивая разницу в званиях, и я решил спросить его мнение о генерале и начальнике оперативного отдела.

– Ну что генерал? Он саксонец и старый солдат. Любит во время еды подшучивать над священниками.

– А сколько у нас священников?

Я и понятия не имел, что у нас в дивизии было целых два священника – католический и евангелический. Католический священник отличался веселым нравом, а евангелический слыл человеком серьезным. Но когда генерал начинал над ними подтрунивать, то обычно веселый католический священник злился, а евангелический, наоборот, принимался хохотать.

– Так-так, а Шульце?

Вместо ответа, Синагл изобразил пальцами на столе большой ноль.

– А что представляет собой начальник материально-технической части?

– О, это настоящий мужчина. Его не зря наградили Рыцарским крестом с дубовыми листьями. Неужели вы не знаете майора Леймана? Зря. Очень полезный человек, способный раздобыть все, что угодно. Ну а с начальником отдела личного состава вы, конечно, знакомы.

– С Итценплитцом? Естественно! – тут я многозначительно подмигнул Синаглу, и мы расхохотались.

Выпив вторую чашечку черного кофе, я стал прощаться, так как де ла Валле, судя по всему, уже должен был закончить разговор с Шульце.

– Храни вас Господь, – сказал Синагл, протягивая мне руку. – А ваш подполковник тоже ничего, хороший человек.

Назад мы ехали рысью и скоро добрались до командного пункта полка.

Долговязый и худой денщик Вулике, мучавшийся желудком, каждое утро со страдальческой миной являлся к своему господину и осведомлялся у де ла Валле о том, что тот хочет на завтрак.

– Что господин подполковник изволит кушать на завтрак? – спрашивал он.

– Ну чего спрашивать! – отзывался де ла Валле. – Каждый день дают одно и то же. А вот от хорошего кофе я бы не отказался.

– Может быть, господин подполковник желает немного холодного жареного мяса? У нас еще осталось.