Когда мы вернулись, то в дверях штаба буквально столкнулись с гауптманом Вильдпредом, на груди которого блестела непонятно кем выпущенная золотая медаль за храбрость. Его неприязнь к итальянцам была известна всем.

– Муссолини ушел со своего поста! – кричал он, радуясь, как ребенок, отставке нашего союзника и товарища по борьбе.

Этот человек явно не понимал весь трагизм происшедшего, последствий случившегося для Германии, его воздействия на моральное состояние немецкого народа. Это было начало конца. Новости так и вылетали из его уст. От него мы узнали, что Роммель отстранен от командования и сейчас находится в Австрии в горном санатории у перевала Земмеринг, где занялся написанием мемуаров.

В доме полковника, который служил своеобразным местом послеобеденного отдыха офицеров, собрались все. Пришли даже Леманн, начфин и полковой врач доктор Мейер, прибывший взамен Ротназе.

Леманн попытался разрядить обстановку и стал произносить высокопарную речь. Надо отдать ему должное, он был честным человеком, старым участником нацистского движения и поэтому принимал случившееся очень близко к сердцу. Леманн свято верил в возможность построения такого мира, где господствовать будут мораль и нравственность. Сейчас он и ему подобные чувствовали себя обманутыми и униженными.

– Для того чтобы построить ваш новый мир, многого не потребовалось, мой дорогой Леманн, – заметил Вильдпред. – Ввод войск в Австрию, радикальное решение еврейского вопроса, гонение на церковь. Все это продолжается вот уже 9 лет. Вы никогда не задумывались над тем, что происходит?

– На все были свои причины, Вильдпред. Разве вы сами не хотели присоединения Австрии?

– Хотели! Но мы желали объединиться с Германией, а не с партией!

– Господа! – решил вмешаться Райх. – Мы все еще находимся в глубине России…

– Готов поспорить, – немедленно отреагировал Вильдпред. – У вас в голове все перемешалось. Какое это имеет отношение к присоединению Австрии, еврейскому вопросу?

– Наши союзники нуждаются в помощи.

– Крысы бегут с тонущего корабля, эти макаронники…

– Нам известно ваше отношение к итальянцам, Вильдпред, – заметил Райх.

– В Австрии их все называют макаронниками.

– Гитлер сам австриец, – решил вставить слово полковой врач, сам того не зная, в какое осиное гнездо он бросил палку.

– Австриец? – взвился Вильдпред. – Какой из него австриец? Он родом из Чехии!^[186]

– Господа! Я попрошу вас выбирать выражения! – вмешался полковник.

Почувствовав в словах командира поддержку, Леманн с яростью в голосе заявил:

– Фюрер обсуждению не подлежит! Куда нас это заведет?