– О святой Иоанн! Помолись за нас грешных! – попросил я, глядя на монастырь.

Начался сильный дождь. Несмотря на это и беспокоящие удары русских, мы благополучно добрались до села Верхнее Лухтоново, где переночевали в бывших помещениях штаба полка и передали медикам раненых. Нам было невдомек, что русские танки уже ворвались в Крупец.

– Черт бы всех их побрал! – выругался Сперанский, узнав об этом. – Ну почему наши люди бегут уже при одном появлении русских танков?

– Такого раньше не наблюдалось. Верно? Вот что значит настрой людей! – отозвался я.

Наше командование слишком поторопилось с отступлением. Когда выяснилось, что русские танки можно остановить с помощью зенитных орудий, было уже поздно.

В последующие три недели наша линия фронта откатилась назад на 300 километров до Днепра. Мы шли все это время практически без отдыха, а если и отдыхали, то не раздеваясь. Дни походили друг на друга, и бег времени ощущался только по листкам календаря. Оно как будто остановилось. Мы страдали от нужды и горя. Нас осталось всего около 400 человек – десятая часть от первоначальной численности. Каждые сутки уносили по 50 солдат. Убитых было немного, по большей части потери составляли раненые. Немало солдат попадало в плен. Однажды ночью к нам прибилось 50 человек из других частей. Я распределил их по батальонам, и когда отводил к месту их дальнейшей службы, с горечью подумал, что к утру общая численность полка сократится на столько же. Как я уже говорил, в горниле войны ежедневно сгорало по 50 человек нашей части.

Когда мы с подполковником Флоссе покидали горящее Дурово, то в километре от нас заметили наступающую русскую пехоту. Она шла цепью, и расстояние между нами не сокращалось. Полк отходил к Кулемзино, так значилось это селение на карте. Честно говоря, никакого села мы не заметили, но в донесении, которое я вечером отвез в штаб дивизии на мотоцикле Бруггера, значилось: «Полк удерживает высоту в районе села Кулемзино». Данному сообщению в дивизии не придали должного значения. Возможно, кто-то уже опередил меня с донесением. Интересно, кто это мог быть? Начальник штаба отъехал глубоко в тыл для «определения маршрутов движения». Полковник находился в штабе корпуса, и только майор Итценплитц с карабином на плече стоял перед зданием школы, в котором я обнаружил своего приятеля Синагла.

– Как хорошо, что ты зашел! – воскликнул он. – Кофе будешь? Видел этого дурака графа на улице? Он стоит на посту и охраняет здание штаба.

Синагл разлил кофе по чашкам, протянул мне пачку сигарет и, немного помолчав, продолжил: