Вначале всем приближенным, к немалому их удивлению, объявили, что они не будут задержаны[381]. Им было позволено гулять по городу в течение дня, однако за ними повсюду следовали солдаты. Ночевали они в своем тесном вагоне на вокзале. Большинство жителей Екатеринбурга даже не подозревали, что Царская Семья находится в городе, поэтому Гиббсу, Жильяру и баронессе Буксгевден понадобилось несколько дней, чтобы найти Дом особого назначения. Дом, разумеется, находился под усиленной охраной, и им не разрешили войти.

Спустя десять дней свите было приказано вернуться в Тобольск. Им предстояло ехать в том самом вагоне, который все это время служил им домом. Они провели в дороге три недели, однако смогли добраться только до Тюмени. Первый поезд, к которому прицепили их вагон, задержался на десять дней в деревне, где вспыхнула эпидемия тифа. Пассажирам пришлось просить местные власти распорядиться, чтобы их вагон был прицеплен к другому составу. Незадачливая компания состояла из дворецкого, нескольких лакеев, второй камер-юнгферы Императрицы Марии Густавовны Тутельберг[382] и, что оказалось как нельзя более кстати, остроумного «оформителя императорских блюд»[383]. От голода людей спас мешок картошки, который им еще в Тобольске принес сердобольный разнорабочий.

В поездке Гиббс пользовался огромной популярностью, поскольку был единственным человеком, который взял с собой свой тазик для умывания. В отличие от попутчиков, предпочитавших умываться в вагоне, Гиббс не упускал ни одной возможности искупаться в сибирских реках.

«Когда поезд прибывал на очередную станцию, мистер Гиббс спешил к ближайшей речке…, — вспоминала баронесса /Буксгевден — Прим. ред./ — Реки в Сибири такие холодные, что одному Богу известно, при какой температуре приходилось мыться мистеру Гиббсу, который возвращался освеженный, но совершенно замерзший».

Власть в Тюмени захватили большевики. Всем семнадцати членам свиты следовало иметь при себе бумаги, в которых они были объявлены безработными и вне закона. Жители Тюмени боялись дать им приют, однако они все же смогли найти себе комнаты: Гиббс, как и в Тобольске, стал жить отдельно.

Каждый день на стенах домов развешивались постановления, в которых говорилось, что горожане, нарушившие закон, будут «немедленно расстреляны». Баронесса писала, что к женщинам правительство было не менее жестоко. Так, в Екатеринбурге одно время предпринимались попытки национализировать женщин, т. е. перераспределить красивых жен богатых купцов между большевиками.

19 июля белые войска освободили Тюмень, а через неделю и Екатеринбург. Гиббс вместе с Жильяром первым же поездом уехали в Екатеринбург и по прибытии немедленно отправились в Дом особого назначения. Царская Семья и слуги были расстреляны совсем недавно, однако неизвестно, какими сведениями обладали на тот момент Гиббс и Жильяр.