В письме тете Кейт Гиббс кратко упомянул о панихиде, которую отслужили в храме Екатеринбурга в день памяти жертв расстрела: «Семнадцатого числа этого месяца мы присутствовали на панихиде в местном храме. Было очень печально».

В июле 1919 года Екатеринбург снова был захвачен войсками Красной армии, и Соколову пришлось прекратить расследование. Он поместил останки Царской Семьи, найденные в урочище «Четыре Брата», в дорожный сундучок Царицы. Этот сундучок некоторое время хранился в британском консульстве в Харбине (Китай). Затем за сохранность сундучка отвечал сам Гиббс. (Из записей Гиббса следует, что дорожный сундучок некоторое время находился у него.) В 1920 году Соколов написал Гиббсу письмо, в котором, называя его «дорогим Сиднеем Ивановичем», просил британское правительство распорядиться, чтобы саквояж охранялся с особой тщательностью. Однако британское правительство отказалось принять данные меры предосторожности, и тогда сундучок был передан главе французской военной миссии.

В течение всего 1919 года Гиббс с нетерпением ожидал возвращения на родину. В феврале, находясь в представительстве Верховного комиссара во Владивостоке, Гиббс отправил сестре тоскливое письмо: «Не знаю, когда наконец окажусь дома… Большинство чиновников в скором времени уезжают. Я измучен Бог знает, до какой степени, что уже не могу об этом говорить». В следующем письме он сообщал о возможности вернуться в Англию, объехав вокруг света: «В обычной ситуации это было бы очень неплохо, но в наше время вряд ли кому-то хочется развлекаться подобным образом».

Затем Гиббс не получал писем из Англии целых полгода. Когда в мае ему наконец доставили письмо от сестры, он боялся распечатывать его. «Слава Богу, у вас все хорошо», — писал он в ответ. В том же письме можно найти свидетельство того, что Гиббс, дожив до сорока трех лет, так и не научился получать удовольствие от традиционных развлечений: «Верховный комиссар завтра дает бал. Я терпеть не могу подобные мероприятия, и завтрашний вечер не принесет мне никакой радости».

Когда служба действующего представительства Верховного комиссара в Сибири закончилась, Гиббс отправился в Пекин, где стал работать секретарем в британском посольстве. Очевидно, в это время он всерьез раздумывал над тем, чтобы поступить на дипломатическую службу. Еще в ноябре 1919 года он написал письмо сэру Чарльзу Элиоту с просьбой дать ему рекомендации на пост консула. Однако Гиббсу пришлось проработать в Пекине совсем недолго, когда в его судьбе снова наметился поворот.