Полковник, который хотел видеть меня, был полностью предан губернатору… Как только я вошел в комнату, он с выражением доброжелательности в голосе и на лице с живейшим интересом осведомился о моем здоровье. Это был поцелуй Иуды… Он сообщил мне, что арестовывает меня от имени губернатора… в соответствии с показаниями моего слуги… Моя комната была уже под охраной драгун, все протесты с моей стороны оказались бесполезными, и я был вынужден подчиниться насилию, и меня увезли из Лонгвуда под конвоем».

Слуга-мулат Джеймс Скотт оказался подставной уткой. И это было очередной коварной выходкой Хадсона Лоу…

Арестовав Лас Каза, губернатор приказал вывезти его из Лонгвуда и запереть в какой-то тесной лачуге – с нарами и в окружении караульных. Позже туда привезут и его больного сына. Пока Лас Каз с сыном находились в импровизированной тюрьме, в его комнате полицейский офицер проводил тщательный обыск. В своем рвении он перевернул в комнате все вверх дном – даже разобрал постель и едва не вскрыл пол. В результате были конфискованы все личные бумаги графа, в том числе – его дневник.

Удар губернатора оказался для Императора, что называется, ниже пояса. Граф де Лас Каз являлся для Бонапарта не только «летописцем» его воспоминаний. Бывший паж королевского двора Людовика XVI, он прекрасно владел английским языком, выступал в роли переводчика, читал Хозяину британские газеты, а еще давал тому уроки английского. Стоит ли говорить, что Лас Каз и Наполеон за прошедшие месяцы, проведенные вместе, сильно сблизились… Бонапарт как никому доверял этому человеку свои самые сокровенные мысли, зная, что тот его не только обожал, но и искренне любил.

И вот теперь за свою преданность приходилось жестоко расплачиваться. Сын графа оказался тяжело болен. Как свидетельствовали доктора, у Эммануила были серьезные проблемы с сердечно-сосудистой системой. Сырой климат острова сыграл в этом не самую последнюю роль. В немалой степени данное обстоятельство поспособствовало тому, что Наполеон, обеспокоенный содержанием и дальнейшей судьбой отца и сына Лас Казов, был вынужден через графа Бертрана обратиться к губернатору, в результате чего арестованные были переведены из тюремной лачуги в более приемлемые условия. Мало того, Хадсон Лоу, испугавшись-таки огласки своей вероломности, попытался сохранить хорошую мину при плохой игре: незадолго до высылки он предложил Лас Казу вернуться обратно в Лонгвуд. Однако пути назад не было, считал граф. Во-первых, его сильно беспокоило подорванное состояние здоровья сына; а во-вторых, он желал побыстрее оказаться в Европе, чтобы рассказать об ужасных условиях содержания Пленника широкой общественности.