Послушаем еще одного очевидца – камердинера Наполеона Луи Маршана:

«…Крысы были повсюду в доме: от чердака до первого этажа. Долгое время они… находили пристанище в кладовой. По ночам они выходили через прогрызенные ими норы в таком количестве, что пол казался черным. Они взбирались по стенам на определенную высоту и затем прыгали, иногда успешно, на куски мяса, подвешенные к потолку на железных крючках… Каждое утро в крысоловках оказывались пойманными от восьми до десяти крыс; разъяренные тем, что они не в состоянии выбраться из ловушки, в которую они попали, крысы с остервенением набрасывались друг на друга. Крысоловки затем выносили на середину лужайки, где их поджидали собаки из конюшни… Крысы, отчаянно защищая себя, иногда кусали собак».

Проблему с пришельцами могли решить кошки. Их-то, как правило, жители и заказывали капитанам транзитных судов – сначала кошку и лишь потом все остальное: вино, почту, книги, ткани, чай и прочее. Капитаны слово держали, завозя в Джеймстаун разномастное кошачье племя. Но вот беда: кошки на острове не приживались! Влажный и холодный климат, а также ветреная погода губительным образом влияли на нежные легкие четвероногих, которые, простудившись, быстро погибали.

«Дождевая влага и сырой воздух без помех проникают к нам в комнаты, – писал граф Лас Каз. – В результате наносится ущерб здоровью каждого из нас. Конечно, температура воздуха на острове умеренная, но климат – на редкость отвратительный. Установлено, что на острове мало кто доживает до пятидесяти лет, и едва ли кто – до шестидесяти».