Мария-Луиза не обманывалась: Бонапарт действительно боялся. По крайней мере, тревожился. Он стал сомневаться в своем обаянии и даже в должном влиянии на собственную жену, что случилось с ним впервые. И, думая об этом, Император все больше раздражался. Взыгравшее самолюбие привело к потере контроля над чувствами: овладев женой по-гусарски, он рисковал потерять ее уважение. И это было страшнее всего.

Только ли любовь влекла Наполеона к принцессе? Однозначно – нет. Его поступками управляло неутоленное честолюбие. Выбраться в люди артиллерийскому лейтенанту помогли происки капризной фортуны и неутолимое трудолюбие, источником которого являлось это же самое честолюбие. Ему и в мыслях не приходило породниться с самым могущественным королевским домом Европы, если бы опять-таки не стечение обстоятельств. И когда ситуация приблизилась к своему логическому завершению, Император… испугался. Он испугался, что мечта ускользнет. Именно поэтому стал действовать с такой торопливостью и даже неистовством.

И вот, когда задуманное наконец удалось, Бонапарта стали мучить опасения. Ему вдруг стало казаться, что молодая и очаровательная супруга может не простить «гусарской ночи», проявив в отношении мужа если и не пренебрежение, то неприкрытое равнодушие и холодность. И это – мать его будущего наследника! Как писал Фредерик Массон, «он уже не довольствовался телом, которым обладал, он хотел и душу».

Истина в одном: Бонапарт хотел быть любимым! Он мечтал создать такую семью, которой завидовала бы вся Европа. И чтобы семейное счастье излучала сама Мария-Луиза. Хотя бы потому, что до замужества Наполеон представлялся австрийской принцессе как «узурпатор» и чуть ли не людоед; ее муж был тем человеком, который унизил Франца I (ее отца) как никто другой. И это следовало понимать.

Бонапарт победил. Он оказался прекрасным мужем – заботливым, любящим, нежным и даже… сентиментальным. Супруг предпочитал спать в общей с женой спальне (Жозефине была выделена отдельная спальня); свои многочисленные измены он тщательно скрывал – и не потому, что боялся семейных ссор, а просто-напросто… стеснялся (мнение Жозефины по данному вопросу его никогда не интересовало); а свободное время теперь проводил исключительно в обществе жены.

Как уверяет Массон, Император даже изменил свой образ жизни: «Как бы сравнялись восемнадцатилетний возраст Марии-Луизы с его сорока одним годом: Наполеон, с его страстью ко всяким озорным затеям, был более дитя, чем она. То верхом на лошади гонялся за Марией-Луизой по цветникам Сен-Клу (лошадь спотыкалась, всадник падал, но вскакивал, смеясь…). То играл в бары, в мяч, в прятки. Захотела Мария-Луиза ездить верхом, и Наполеон никому не отдал роли учителя в манеже. Он сажал императрицу в седло и, держа лошадь под уздцы, бежал сбоку».