Неустойка за срыв сделки предназначена для того, чтобы вознаградить первого потенциального покупателя за ту работу, которую он проделал для подготовки предложения, а также является своего рода утешительным призом для проигравшего. Как правило, она составляет 2–3 % от общей стоимости компании-мишени. Зелл настоял на том, чтобы снизить ее до $200 млн, или всего до 1 % от рыночной капитализации EOP, – явно недостаточно для того, чтобы отпугнуть серьезного претендента. Скрипя зубами, Грей согласился, и 19 ноября соглашение о приобретении было подписано.

Профинансировать сделку с EOP оказалось проще простого. Blackstone понадобилось всего пять дней, чтобы набрать требуемые $29,5 млрд долгового финансирования у Bear Stearns, Bank of America и Goldman Sachs{470}. Как и в сделке с Freescale, условия кредитования были совершенно необременительными. Помимо долгового капитала, банки согласилась вложить в акционерный капитал несколько миллиардов долларов, которые Blackstone должна была вернуть с небольшой премией после того, как продаст активы EOP. Таким образом, банки зарабатывали дополнительную доходность на временно инвестированный капитал, но в то же время брали на себя часть риска, если с продажей активов возникнут проблемы и компания завязнет с чрезмерным долгом. Кроме того, как и в случае с Freescale, Blackstone добилась того, что ни один из новых долгов EOP не подлежал погашению до 2012 г., а это давало EOP некоторую свободу действий в условиях спада.

По сумме сделка превосходила $31,3 млрд, заплаченные KKR за RJR Nabisco в 1989 г., и $33 млрд, которые KKR только что согласилась заплатить за оператора сети частных клиник HCA. Скромный, застенчивый Грей не только оказался на самой вершине мира недвижимости, но и побил все рекорды в сфере прямых инвестиций, установленные самим Генри Крависом.

Но EOP еще не перешла окончательно в его руки.

Blackstone предложила лишь небольшую 8,5 %-ную премию к цене акций EOP, по которой они торговались перед подписанием сделки, но Зелл и Кинкейд были счастливы, будучи убеждены в том, что цены на рынке недвижимости достигли предела. Зелл, всегда остававшийся в душе трейдером, довольствовался тем, что ему удалось зафиксировать прибыль на максимуме для своих акционеров, включая его самого. «Мы считали текущие цены предельными»{471}, – вспоминает Кинкейд.

Кроме того, Зелл и Кинкейд знали кое-что еще, чего не знала Blackstone: старый друг Зелла Стивен Рот, превративший Vornado Realty Trust в основного соперника EOP, летом обращался к Зеллу по поводу покупки EOP. Именно поэтому Зелл настоял на небольшом размере неустойки. Он втайне надеялся, что соглашение с Blackstone послужит всего лишь начальным залпом в войне предложений.