33 страницы финансовой отчетности были в высшей степени непрозрачными, если не сказать запутанными. В итоговой сводке значилось, что чистый доход (прибыль, говоря по-простому) составил $2,3 млрд при валовом доходе $1,12 млрд. Как такое могло быть? Компания получила больше прибыли, чем дохода? Нужно было перелопатить 29 страниц, чтобы отыскать строку, показывающую $1,55 млрд инвестиционной прибыли, не подпадающей под определение «валового дохода».

Как только проспект был принят к рассмотрению, по правилам SEC наступил «период тишины», когда Шварцману и другим представителям компании запрещалось давать интервью. Но вместо спокойного плавания проект начало раскачивать взад-вперед, как лодку в бурю, когда череда неожиданных событий застигла Шварцмана, Джеймса и остальных в Blackstone врасплох.

Первое событие произошло совершенно случайно. Через своих друзей Энтони Ленг, недавно нанятый глава азиатского подразделения Blackstone и бывший министр финансов Гонконга, связался с руководителями суверенного инвестиционного фонда, содававшегося тогда китайским правительством с целью инвестирования десятков миллиардов избыточных долларов, накопленных Китаем вследствие торгового дефицита с западными странами. Ленг предполагал, что фонд может купить немного акций Blackstone, но управляющие фонда, позднее названного Китайской инвестиционной корпорацией (Chinа Investment Corporation, CIC), выразили интерес к покупке крупного пакета акций{514}.

Поначалу Шварцман сомневался, стоит ли это предложение тех потенциальных сложностей и отсрочки, которые будут связаны с переговорами по побочной сделке, но китайцы предложили инвестировать $3 млрд, а их условия оказались предельно простыми. Все, чего они хотели, – это возможности купить акции, не платя комиссионных и сборов инвестиционным банкам. Они не требовали ни особого доступа к финансовой отчетности перед покупкой, ни места в совете директоров Blackstone и были согласны на пакет менее 10 %, чтобы инвестиция не попала на рассмотрение регулирующих органов США на предмет угрозы национальной безопасности. Кроме того, они были согласны на неголосующие акции{515}.

Сделку подписали 20 мая, всего три недели спустя после того, как Ленг впервые встретился с главой CIC Лу Цзивэем 30 апреля. CIC должна была инвестировать через свою дочернюю компанию с оптимистичным названием «Чудесные пекинские инвестиции» (Beijing Wonderful Investments). Аналитик, знакомый с деятельностью CIC, подсчитал, что за эти три недели переговоров Китай пополнил свои резервы еще на $15 млрд, так что менеджеры фонда были слишком озабочены тем, куда бы вложить эти деньги, чтобы торговаться{516}.