Теперь, без всех этих подкладок и дополнительных слоев одежды ее плечо под пальцами казалось таким хрупким.

– Ты не хочешь уходить? – негромко спросил он. – Ты пыталась договориться, чтобы остаться еще?

Но Раду склонила голову.

– Нет, – ответила она. – Я и то не все условия нашего договора исполнила. А то, что мне дали, я уже истратила. У меня только один путь остался.

– Но ты… все еще здесь, – сказал Корнелий, хмурясь.

– Мы хотели послушать о том, что творится в человеческом мире, – раздался мужской голос.

Корнелий не знал, кто это, целитель или мастер времени, но голос этот звучал куда человечнее, чем у Хозяйки мертвых.

– Вы ведь обманули ее, – прямо сказал Корнелий, – Вы забрали у нее куда больше, чем дали.

– Но дали то, чего у нее не было, – равнодушно указал еще один мужской голос. – Она знала, на что идет… сама согласилась.

Корнелий оттеснил Раду от алтаря, встал между ней и камнем.

– Послушайте меня! Я пришел за ней из другого мира, не просто из мира живых, а из вообще иного. Я не собираюсь оставлять ее здесь. Я могу заплатить всем, что у меня есть, могу не говорить три года, если вам это зачем-то нужно. Но только отпустите ее. Дайте ей нормально пожить. Той, кем она есть на самом деле, без притворства, без страха и крови.

– Что у тебя есть, глупый человек? – рассмеялся ледяной женский голос, и Корнелий почувствовал, как немеет лицо.

Боль опоясала грудь, и Корнелий зашипел сквозь зубы, приложил руку к сердцу, которое забилось неровно, будто его кто-то сжал.

– Я не уйду просто так, – предупредил он, глядя на марево исподлобья. – Я не один. Вы верно желали бы, чтобы вас еще помнили? Чтобы просили вас о милостях, приносили дары, молились и почитали? Силу это вам дает? А что скажете, если мы сейчас же до камешка разберем чертов этот алтарь, и все остальные, какие есть? Сровняем с землей и память о вас, и сказки эти? У нас есть знакомые, которые могут помочь. От вас ничего не останется, и ни слова более вы не услышите от людей.

– Мастер Тенда… Корнелий, – Раду вцепилась руками в его плечи, пытаясь отодвинуть, – нельзя им угрожать, они ведь здесь что угодно с вами сделать могут… не отпустят… Корнелий, не надо…

Но боль внезапно отпустила, и Корнелий выпрямился.