По хронологии все складывалось. Уоррен Вагнер договорился о появлении доктора Цифера на открытии «Шако» в прошлом июле. Натас не возвращался в Париж около года, так что, очевидно, отменил договоренность. Все еще оставался какой-то шанс, что в том дворце на бульваре Дика Уоллеса живет не Цифер, но я в этом сомневался.

Два клуба, о которых говорил Жером Медрано, находились в окрестностях Пигаль. Я решил, что проверю их и на этом закончу.

Глава 16

Глава 16

До площади Звезды, где у Триумфальной арки кружил гул трафика, было недалеко. Направляясь ко входу на станцию метро, я заметил у основания монумента вечный огонь, мерцающий над Могилой Неизвестного Солдата. Огонь показался идеальным памятником для жертвы войны. Разрушительный, чреватый опасностью, поглощающий все, чего коснется. Я представил, как на ухо архитектору нашептывает Люцифер. «Сожги его… Сожги его…»

Был час пик. Я втиснулся в поезд второй линии и вышел на «Бланш». «Мулен Руж» уже сиял, как тропический закат, хотя представление начиналось только через два с половиной часа. На узкой улице Пьера Фонтеня я нашел «Эмбасси». Клуб казался довольно обшарпанным. Представление было назначено на четверть одиннадцатого, так что главный вход закрывали гофрированные опускающиеся ворота. Справа от меня была запертая служебная дверь из красного металла, и я заколотил в нее, как коп. Через некоторое время дверь распахнулась, и я оказался лицом к лицу с амбалом в мятой черной рубашке и с такой щетиной, о которую можно зажигать спичку. Злым, как черт. Я отступил за расстояние удара, пока он выплескивал на меня яростный поток гортанной франкопатии.

Как только он поостыл, я объяснил, что разыскиваю таинственного фокусника, и показал фотографию. Каким-то чудом верзила понял мой рудиментарный французский. Молодчик был мордоворотом от и до – скорее всего, гангстером, – но, не найдя, к чему во мне придраться, повел себя вежливо, как приходской священник. Он сам был владельцем и лично нанимал всех артистов – в основном девиц и крунеров. За годы имел дело с несколькими фокусниками, но не припоминал, чтобы когда-нибудь видел доктора Цифера. Я поблагодарил его за хлопоты, и он пожал мне руку, даже не переломав при этом кости.

Топая по улице Фонтеня, я перешел на Пигаль. Помедлил на углу у ресторана «Кан-Кан». Если и есть на свете подворотня для свиней, то это улица передо мной. Вся горящая вертикальными неоновыми вывесками, она напоминала Пятьдесят вторую улицу после войны, когда от самого Бродвея до Шестой авеню шли вперемежку джазовые клубы со стрип-барами. Было еще рано, все тротуары – безлюдны. Взглянув прямо перед собой на базилику Сакре-Кёр, возвышавшуюся над этой злачной сценой, – белоснежную в прожекторах, словно ангел-хранитель, – я представил, как после полуночи здесь пирует пьяная толпа грешников.