Из-за сводчатого кирпичного потолка забитое заведение напоминало час пик в накуренном винном погребе. Две энергичных парочки умудрились найти в толчее место для джиттербага. Клук сбацал четырехтактный проигрыш. При нем были все те же беляш на контрабасе и сосредоточенный блондинчик на гитаре. Я заказал fine à l’eau[185] и привалился спиной к стойке, позволяя музыке омывать меня, как при звуковом массаже. Когда отделение закончилось, группа покинула сцену и протолкалась через толпу к стойке.

– Хорошо выдали, Клук, – сказал я.

– Джонни Фаворит! Мой лучший друг, – приветствовал меня шутливой негритянской улыбкой Кларк. – Рад, что ты к нам завалился. Куда очочки дел?

– Я их не всегда ношу.

Барабанщик представил меня музыкантам. Блондинчик оказался датчанином, а не шведом.

– Ты же как пить дать помнишь Зута Симса.

– Four Brothers, – сказал я. – Second Herd Вуди Хермана. Застал еще в «Кафе Руж» в отеле «Пенсильвания» в 47-м или 48-м. – Я не упомянул, что тогда выслеживал крупного рекламщика, который изменял жене.

– Кажись, видел тебя с Пауком Симпсоном, – сказал Зут. – В год, когда турил с Гудменом.

– Это когда бишь?

– 1943-й.

– Не. Тогда я уже отошел от дел. Отправился воевать. – Я поманил бармена и заказал всей группе выпить. Мы чокнулись под хор благодарностей, пренебрегая беседой в пользу алкоголя.

– Слушай, Джонни, – сказал Клук, отставив пустой снифтер на стойку. – Может, выйдешь на пару песен в следующем отделении?

– Ни в коем разе. Я уже давно не тот.

– Фигня! В тебе же еще есть грув, вот что главное.

– Может, и так. – Во мне точно было больше, чем я сам думал. Возможно, и грув где-то завалялся. – Я знаю одно. Мои золотые связки давно заржавели.

– Лучше ржавый и бравый, чем золотой, да отстой. – Кларк кивнул на сцену, и его парни добили остатки в стаканах. – Мы сперва отыграем пару вещей. Дадим время разогреться в туалете, если тебе надо.

Я смотрел, как они, никуда не торопясь, петляют через толпу к сцене. Просигналив бармену, я попросил еще бренди с водой. Пора заправиться. Пока я попивал, группа сыграла версию «Billie’s Bounce» в среднем темпе. Даже если оплошаю – черт с ним. Я уже отрезал голову петуху, чтобы отправить Циферу весточку. Пусть теперь знает, что Джонни Фаворит снова выходит на сцену. Может, если спеть на людях, слухи по городу разойдутся быстрее. Следующей песней был крепкий и горячий «Cherokee» – Зут выдувал себе все мозги, а Клук гнал на всех парах с райд-тарелкой, закруглив мелодию взрывным обменом четырехтактными проигрышами с Симсом и датчанином.

Когда аплодисменты утихли, Кенни Кларк встал за барабанной установкой и поднял обе руки.