Я на это не купился. Тяжеловес в платье из «Сфинкса» сказала, что видела здесь номер Цифера.

Я достал фотографии А4 из сумки и придвинул по стойке:

– Connaissez-vous cet homme?[182]

Бармен в жизни его не видел. Я объяснил, что это фокусник, который однажды выступал в «Жокее». Бармен ответил, что, видимо, это было до него. Так мы разговорились о старых добрых деньках Монпарнаса. Он снял фотографию со стенки за спиной. За пыльным стеклом я увидел вечерний снимок древнего двухэтажного здания с рядом черепитчатых фронтонов и нарисованными фигурками ковбоев на фасаде.

Кабатчик продолжал распространяться о глыбах, которые захаживали сюда в старые добрые деньки пропустить по одной. Хемингуэй, Джеймс Джойс, Пикассо и полчище остальных, о которых я никогда не слышал. «Regarde ça»[183], – сказал он, подавая другую фотографию. Я сразу заметил Хемингуэя с мужественными усами, агрессивно сунувшего обе руки в карманы. Он позировал в компании на фоне стены, заклеенной драными афишами. Все остальные были для меня безымянными призраками. И вдруг – вот он, в элегантной вечерней одежде, в дальнем ряду, знакомая ухмылка раздвигает белоснежную квадратную эспаньолку. Это был Цифер!

Руки так тряслись, что я чуть не уронил снимок. Ледяное онемение пробило дрожью, как лихорадочный озноб. Как это возможно? Цифер выглядел точно так же, стоял в стороне, стильный, как Коул Портер, среди этой разномастной богемной ватаги флэпперов[184] и ловеласов с каре, в твидовых водительских фуражках и мешковатых штанах. Все они уже либо умерли, либо стали дедушками. Папа Хем превратился в белобородого пожилого джентльмена. Внизу синими чернилами красивым каллиграфическим почерком была надписана дата: «5 мая 1924 года». На снимке был Хемингуэй, но мне вспомнилась книга, написанная до него, – «Портрет Дориана Грея». Про хмыря, у которого старел портрет, пока сам он оставался нетронутым временем, потому что заключил сделку с дьяволом. Цифер за четверть века не изменился ни на волос. Должно быть, заключил такую же сделку.

Пальцы дрожали, когда я возвращал фотографию бармену. Осушив коктейль одним долгим глотком, я чуть ли не ждал, что в любой момент в двери войдет Цифер.

Глава 17

Глава 17

Я ушел из «Жокея» до десяти и направился туда, где играл Клук. Надеялся на прогулке прочистить голову. Подвальный джаз-клуб был за углом от «Флор», на рю Сен-Бенуа – крошечной узкой улочке у площади Сен-Жермен. Я спустился по лестнице в набежавшую волну джаза. Первое отделение уже началось. Я заплатил за вход и перед тем, как направиться к бару, встал послушать солягу Зута на тенор-саксофоне в последние шестнадцать тактов.