Билл подошел к полке, где у него было несколько книг и всякие безделушки. Когда он обернулся, то в одной руке уже держал потрепанную книжку в мягкой обложке, а в другой – револьвер. Я инстинктивно дернулся за спину за своим S&W в кобуре.

– Орудия ремесла, – сказал Билл, положив на стол и книгу, и пистолет.

Я немного расслабился, глядя, как он чиркает спичкой и закуривает свою вонючую лягушачью сигарету.

– Ты когда-нибудь убивал, Джонни? – спросил он, выпуская дым и присаживаясь.

Я не торопился с ответом, постучал своей «Лаки» по портсигару.

– Нет, – сказал я, – еще нет.

Ложь далась так же легко, как убийство.

– Семь лет назад я застрелил в Мехико свою жену, – сказал Берроуз, и эмоций у него на лице было еще меньше, чем если бы он рассказывал, что ел на завтрак. – Несчастный случай. Мы играли для друзей в Вильгельма Телля. Джоан поставил на голову стакан. У меня был автоматический «Стар.380», который бил низковато. Как оказалось, слишком низковато.

– Не свезло, Билл.

– Ничего. Смерть Джоан и сделала меня писателем.

– Тоже метод, – сказал я. – Ты про эту книжку рассказывал? – Я показал на карманное издание на столе.

– А, нет. Моя первая публикация. Продал больше ста тысяч экземпляров в первый год. Храню один как сувенир.

Я взял книжку с загибающимися страницами. Она называлась «Джанки», автор – Уильям Ли, двойное издание от «Эйс» по цене 35 центов. На обложке какой-то дядька отнимал шприц у истеричной блондинки. С обратной стороны начиналась другая книжка, «Агент по борьбе с наркотиками» Мориса Хелбрандта.

– Это ты Уильям Ли? – спросил я.

– Девичья фамилия матери.

– Вряд ли ты хотел, чтобы она знала про «Признания неисправимого наркомана», – хмыкнул я, читая подзаголовок книги.

– Мам лучше лишний раз не огорчать.

– А ствол что?

– «Кольт Детектив Спешл» 32-го калибра. Ни одна скульптура не сравнится с ним по красоте.

– Ты отстрелил себе кончик пальца, как «Дингус» Джеймс?[194]