Его молчаливый уход расколол ее надвое между страстным желанием быть с ним и в то же время унестись прочь.

Преступление…

Преступление…

Мучение. Мэри истекала мучением всю неделю перед балом. Каждый день она мысленно зачеркивала очередной квадратик в календаре, с нетерпением ожидая, когда все закончится. Прежде не понимала, почему Теккерей называл женщин деспотами в юбках [73], но теперь осознание пришло – резко и болезненно. Чем очевиднее для всех становилось то, что она не пойдет на бал, тем активнее и вдохновеннее девочки обсуждали наряды и кавалеров, намеренно тираня ее одними и теми же разговорами.

– А Фред кого-нибудь пригласил? – с напускным безразличием спросила Амелия, захлопнув томик «Гордости и предубеждения». Мэри могла поклясться, что она уже второй день читает пятьдесят третью страницу.

– Все бы знали, если бы пригласил.

– Мэри, а ты с кем пойдешь? – поинтересовалась Амелия как бы невзначай, но этот тон отчетливо сквозил тщеславием победителя, отчего Мэри тихо возненавидела ее, наконец увидев во всей красе ее черствую, отупевшую от сплетен и гордыни душу. Не посчитав нужным вступать в эту неравную, унизительную схватку, Мэри хмуро уставилась в учебник.

– Я уже сказала Майклу, что его костюм должен сочетаться с моим платьем… – защебетала Амелия.

– Не переживай. Такие, как он, обычно отлично разбираются в моде, – отметила Сэди.

Гостиную проткнуло молчанием, тишину нарушал лишь треск поленьев в камине. Амелия вся подобралась, ее губы сжались так, словно их пришили друг к другу.

– Что это ты имеешь в виду?

Глаза Сэди беспокойно забегали, точно у старой совы, что сидела на часах в гостиной Крэйнов, но богатый опыт общения с подобными Амелии помог ей быстро найти ответ:

– Он же художник, верно?

Все активно закивали, согласившись, но неловкость и расплывчатость интерпретаций поубавили пыл девушек. Взгляд Мэри плыл по строчкам, но, как и Амелия, она уже несколько минут перечитывала один и тот же абзац.

Его звали Брент Эверетт, мальчишка с рыжими волосами и неестественно голубыми глазами, полными форменного безумия; по таким сразу видно – после него хоть трава не расти. В государственной школе он, скорее всего, возглавлял бы ту самую отвязную группировку кретинов, что запихивают бледно-тощих отличников головой в унитаз, мочатся на машину директора и рассылают всем фото голых одноклассниц, прифотошопив их лица к телам порноактрис, но строгие нравы Лидс-холла укрощали даже самых хулиганистых мальчишек, заставляя их придумывать более безопасные и вместе с тем изощренные пытки для окружающих. Когда Брент подловил ее на большом перерыве и пригласил на бал, Мэри почувствовала, как земля ушла из-под ног, казалось, она будет падать вечно.