– Он говорил, что Бог – все, что у него есть. Лучше сразу в петлю, если это не так, если
– Значит, он умер не единожды. Потому что Бог давно забыл о нас.
– Ты не веришь в Бога, – шепнула Грейс.
– Не верю, ибо верить – значит полагаться. Но Бог существует.
Кровь отхлынула от лица Грейс.
– Он есть, Грейси, потому что без него не существовало бы и дьявола. Но мне плевать на Бога, как и ему плевать на нас. Он создал нас по образу своему и подобию, а после изгнал из рая, вынудив веками скитаться, убивать и насиловать друг друга. Даже дьявол не позволял себе таких зверств. И теперь никто не заставит меня поклоняться ему – мы предоставлены сами себе и можем делать все, что захотим. Я могу делать все, что захочу. Я не буду задвигать себя. Нет. Отец учил нас скромности, жертвенности и смирению. Но нет. Я. Люблю. Себя. Больше ближнего своего. Больше Бога. И не перейду на какую-то мифическую светлую сторону, я лучше буду пылать в вечном огненном жаре. И я бы с удовольствием рассказал об этом отцу – взял лопату, выкопал его и заставил смотреть на то, что я делаю. Я бы поднял его веки, вытряхнул всех червей и дерьмо из его ушей и убедился бы, что теперь он это знает.
Завещание
Завещание
Подтяжки, плотно натянувшиеся на животе, щегольский пиджак, узорчатый галстук и часы на цепочке не выдавали в мистере Пайнсе важного человека, но он владел тайным знанием. Устроившись за столом в библиотеке, долго пытался управиться с кипой бумаг, однако главной среди них была лишь одна – волеизъявление Филиппа касательно права наследования. Грейс сидела, застыв, как надгробное изваяние. Фредерик, напротив, полный сил и уверенности, готовился принять участь наследника, как принимали до него десятилетиями все Лидсы мужского пола. Агнес устремила взгляд в окно на чащу, как любил делать Филипп.
– Прежде чем мы начнем, хочу еще раз выразить соболезнования. – Пайнс посмотрел на Лидсов поверх круглых очков в золотой оправе. – Это очень серьезная утрата не только для вашей семьи, но и для всей Англии.
– Давайте начнем, – деловито сказал Фред.
Пайнс остановил на нем недоумевающий взгляд. Он и Фред жили в разных измерениях и скоростях, и пока молодость Фредерика неумолимо несла его вперед, старость Пайнса тянула их обоих назад.
– Хочу напомнить, что, пока вы не достигли совершеннолетия, все права будут принадлежать мисс Агнес Лидс. Она не имеет полного права собственности, соответственно, не может продавать или менять движимое и недвижимое имущество, но согласно волеизъявлению мистера Лидса будет управлять всем имуществом, в том числе школой-пансионом Лидс-холл и поместьем Лидс-хаус. Это понятно?