– Год!
– Шестидесятый.
– Пятьдесят девятый, Парсонс. – Он полез в карман, достал ключ с круглым брелоком и протянул Майклу. – Твой проигрыш и подарок на день рождения.
На нем был выгравирован номер – двадцать три – и надпись «В гостях у Джо».
– Приходи сегодня в девять. Не опаздывай.
Майкл так и не протянул руку, чтобы взять ключ, но Фред предусмотрительно припрятал еще один козырь, что посеял в него ростком много лет назад.
– Артемида. Вечно юная и целомудренная богиня Луны, охоты и дикой природы. С темно-каштановыми длинными волосами, голубыми глазами, такими большими, что…
– …в них будет отражаться Луна, которой она владеет.
Если давать слову множество значений и произносить его снова и снова, то оно теряет всякий смысл, но это слово, это имя – Артемида – окаменело в их судьбах исключением. Обладая множеством смыслов – любовь, верность, счастье, покой, Грейс Лидс, – оно не утрачивало ни одного, тесно сплетая их воедино, превращаясь в божество, в чьих ногах хочется умереть. И все эти смыслы сводились к одному – к тому, чего смертельно желал Майкл, к чему так отчаянно стремился. Именно поэтому теперь он стоял, не в силах пошевелиться, погребенный под тяжестью и важностью некогда полученного обещания, под страхом мечты, претворяющейся в жизнь. Уголки рта Фреда поднялись. Все сработало в точности так, как он хотел: Майкл взял ключи, а Фред, не сказав больше ни слова, сел в машину и уехал.
Через десять часов того же дня Фред сидел на продавленном диване в дешевом мотеле. В ванной беспокойно капала вода, беспрестанно отсчитывая секунду за секундой. Майкл опаздывал, однако на шестнадцатой минуте вставил ключ в замочную скважину и повернул, вынудив петли заскрипеть. Прошел в комнату, закрыл дверь и кинул брелок на столик.
– Может, скажешь, что здесь творится? – с непривычной для себя серьезностью спросил он, сведя брови к переносице. Клиника вернула ему намеки на безобразную осторожность, болезненную вдумчивость, которые Фред вытравливал из него в попытке оставить выжженное поле, чтобы потом засеять тем, что ему нужно, – повиновением. Безоговорочным, страстным и бездумным. В концлагерях люди делились всего на два типа – заключенных и надзирателей; даже под гнетом отца Фред никогда не был заключенным, лишь надзирателем более низкого ранга.
– Где «Кадиллак»? – поинтересовался Майкл.
– По вечерам я предпочитаю более скромные средства передвижения. – Он жестом попросил друга – или уже чужака? – занять его место, сам пересел в кресло, а после достал из внутреннего кармана