– Продолжай, – сурово приказал Фредерик, глядя куда-то в окно. Эта сцена его не забавляла, не страшила, не удовлетворяла – ни тайны, ни глубины.

Артур ускорился, глядя на фото Мэри, как приказано, – обычный школьный снимок на сером фоне, – но в итоге приглушенно простонал и кончил.

Фред подошел ближе, чтобы убедиться, что его приказ выполнен. На миг его лицо осветилось глубочайшим наслаждением, злорадным довольством – ему было приятно видеть мучения Артура, этого напыщенного, самодовольного идиота, недостойного учиться даже на пороге Лидс-холла, вечно пищавшего над ухом комара, в которого он пустил струйку дыма, из-за чего тот без сил упал, чтобы уже не встать. Впрочем, удовлетворение лишь проскользнуло ящеркой, быстро выцвело, мимолетное и слабое, как дуновение ветерка в сухой день, – Фредерик снова погрузился в холодное безразличие. Насилие, такое прямолинейное и первобытное, быстро наскучило, он почти презирал его, как убийство огнестрельным оружием, что утратило сладостную силу после первого же раза, таким варварским и тупым в своей простоте оно было, – но ни времени, ни желания на долгие изощренные игры с Артуром в плотном графике не нашлось. Что толку играть в шахматы с дикарем?

– Ты испачкал пол, Артур. Как нехорошо вышло, – с напускным драматизмом сказал Фред и покачал головой, будто ругая домашнего питомца. – Брент, помоги-ка. Нельзя все так оставлять. Это просто неуважительно.

– Это он меня заставил! Я не хотел. Но он заставил…

Фред сузил глаза; в отличие от Майкла и Грейс, Артур и его прихвостни были такими жалкими, неискусными в этой игре, что он заскучал, их по-детски глупые отговорки, стремящиеся угодить, лишь распаляли его суровый нрав, вынуждая становиться еще более изобретательным в жестокости.

– Убери, я сказал. Ты же всегда прибираешь за лучшим другом.

– Здесь нет тряпки…

– Как это нет? Что тогда у тебя во рту?

От напряжения у Брента вздулась жилка на лбу.

– Ты меня не заставишь. Ты ничего обо мне не знаешь.

Тяжко выдохнув, Фред уставился в потолок – эти бесплодные и ничтожные попытки сопротивления жутко утомили его. Он подошел к Бренту и что-то шепнул ему на ухо, после чего тот едва ли не лужицей разлился по полу.

– Тише! – Фред схватил его за футболку. – Тебе еще нужно прибраться.

Он кинул Брента на пол, и тот упал на колени рядом с Артуром, впившись в него ошалевшим взглядом – так они молча и собачились, кривя губы и лбы, а Фред вздыхал, словно взрослый, внезапно оказавшийся в кабинете с первоклашками, но, потеряв терпение, ткнул в Брента ногой, и тот чуть не пересчитал зубами плитку, но вовремя подставил руки, а после, робко коснувшись языком пола, поднял вопрошающий взгляд на Фреда.