– Ты этого не хочешь. Иначе тебя бы здесь не было.

– Я хочу этого. Я хочу этого больше всего на свете. Что бы ты ни делал со мной, прекрати это. Я не шучу, Фред. Прекрати это!

После тренировки Фред открыл шкафчик – так и не сменил код – и нашел в нем коробку, доверху наполненную подарками, которые он когда-то дарил Майклу: фигурки, книги, кисти, перочинные ножи, – и это был прощальный подарок для него, молчаливое подтверждение и напоминание о том, что все кончено. Попытка Майкла обмануть прежде всего самого себя в том, какое незначительное место Фред занимал теперь в его жизни.

Значит, война, подумал он и сменил код замка.

Чай

Чай

– Мой дед, Артур Лидс. Выдающийся человек, – сказал Фредерик, указав на портрет властного мужчины в позолоченной раме.

– Грейс говорила, он издевался над собственной семьей, – ответила Мэри.

– Грейс услышала несколько историй и сделала неверные выводы. Склонна к принятию скоропалительных решений, которым впоследствии никогда не изменяет. Этим она пошла в отца. Артур был непростым человеком, но то, что он сделал для школы, трудно переоценить. Именно он позволил девушкам переступить порог Лидс-холла. У его жены, нашей бабушки, было великолепное образование, и он понимал, как важно, чтобы женщины имели возможность получать его не на дому, не с частными преподавателями, а в школе, более того, чтобы такую возможность имели малоимущие студенты. В какой-то степени мы должны быть благодарны ему за то, что ты здесь.

Когда вереница картин с мертвыми родственниками иссякла, Фред рассказал Мэри историю каждой занимательной вещицы, что встретилась им на пути, и показал богатую библиотеку. Влюбленная Мэри с присущим ей тактом и вежливостью внимала каждому слову, однако огонек нетерпения в ее душе разгорался все сильнее, и Фред с жестокостью испытывал ее выдержку, отдаляя момент встречи с Грейс, но Игре чистая душа была неподвластна, и, присев на диван в гостиной, Мэри в робком нетерпении спросила:

– Грейс знает, что я здесь?

– Она неважно себя чувствует.

– Что значит неважно?

Фред устроился рядом и любовно накрыл белую ручку Мэри своей.

– Возможно, нам придется поместить Грейс в клинику.

Лицо Мэри потеряло всякие краски, но решительность ее не иссякла, заставив Фреда напрячься.

– Я хочу ее видеть. Что, если… если у нас больше не будет такой возможности?

– Это может ранить. Ее состояние и вид могут ранить любого, кто хоть сколько-нибудь любит ее. Я не хочу этого для нее. Мы оба не хотим этого для тебя.

– Прошу, Фред, уговори ее спуститься. Мне нужно… я должна извиниться за то, как повела себя, за то, сколько глупостей наговорила ей. Мне очень жаль. Она больна и не заслужила такого обращения. Разве ей не станет лучше, если мы помиримся?