– Что вы здесь делаете?

– Это мой дом.

Он застегнул рубашку под самое горло. Руки до сих пор заметно дрожали.

– Скажите, что ей было хорошо.

Он помялся, облизнув пересохшие губы, ощутил, как вспыхнули кончики ушей, совсем как у подростка, но отрицание потеряло всякий смысл.

– Да. Ей было хорошо.

– А вам?

– Грейс, я не думаю, что это уместно…

– Бросьте, Генри, люди живут на этой земле слишком долго, чтобы между мужчиной и женщиной могло произойти что-то новое.

Он должен был поспорить, отстоять границы, сказать, что она не имеет к этому отношения, но не хватило сил, ведь именно она впустила его в свой дом, ожидая того, что случилось этой ночью.

– И мне.

– Хорошо.

Генри перевел взгляд на часы – стрелки клонились к пяти.

– Почему вы не спите?

– Раннее утро – лучшее время для прогулок. Вам так не кажется?

– Чаща Лидсов теперь едва ли отличное место для прогулок.

– Знаю, Генри. Для вас это скрипящий пыльный особняк и жуткий заросший лес, но это мой дом.

– Как и для девушек, что похоронены там?

Она поднялась на ноги, выпрямившись струной.

– Позавтракаем? После такой ночи вам наверняка хочется есть.