Грейс отвернулась от окна, вынырнув из мрачной отрешенности.

– Полиция считает, что в окрестностях орудует маньяк. Телефон разрывается от звонков, а почта от сообщений – все хотят приложить руку к его поимке. Классы стремительно редеют, учителя ищут новые места… Это не просто буря, но смерч, и нам его не пережить. – Ворох событий подкосил ее стойкость – немыслимую печаль выдавали глаза.

– Как это?

– Нам придется закрыть Лидс-холл.

Он едва не рассыпался от этой новости, оставив на кровати лишь одежду и ускользающую теплоту. Уволить преподавателя, исключить ученика, заменить директора, даже сделать перерыв, но такое… Лидс-холл – крепость и ковчег, волшебный меч и флаг на вершине самой высокой башни, как что-то настолько правое и гордое, могущественное и вечное, величественное и несокрушимое может развалиться у них под носом костяшками дешевого домино? Он любил это место, несмотря ни на что, и что-то внутри него тягостно защемило, словно судьба пыталась стереть с лица земли все воспоминания, дорогие его сердцу.

– Агнес сделает официальное заявление в конце учебного года. Мы уйдем с достоинством, устроив поминальный вечер в честь Мэри и найденной девушки.

– Ты боишься?

Ее лицо внезапно осветилось бледной улыбкой.

– Горюю. Я обещала и хотела сделать Лидс-холл особенным, но этому не суждено сбыться… – Кажется, она собиралась сказать что-то еще, но остановила себя.

– И что же будет потом?

– Я все еще на счету у полиции, но, как только все уладится, мы с Агнес поедем в Италию.

Майкл тревожно сглотнул. Она сказала «как только все уладится», но ему почудилось «как только тебя схватят».

– Надолго?

– На полгода, может, на год.

– Где же в этом плане я, Грейс? Ты говорила… ты обещала…

Она пересекла комнату и остановилась перед ним у кровати.

– Поезжай с нами. Агнес знает, что я к тебе чувствую, и не будет против.

– Не могу, – вырвалось у него, и только потом его настиг смысл фразы. – И что же ты ко мне чувствуешь?

– Я вернусь. К тебе.

– Нет, Грейс Лидс, не вернешься.